знает  местность,  направляется по  узкой  тропинке
вперед,   потом  ложится   и  ползет.  Что  делать!  Необходимо  пройти  это
расстояние, не  привлекая внимания. Сорви-голова, неутомимый ходок, человек,
известный своей силой  и храбростью, ползет,  как улитка, толкая перед собой
карабин, по пять метров в минуту.
     Сорви-голова предпочел  передвигаться подобным  способом,  потому  что,
даже зная пароль, не хочет возбудить подозрение  часового и навлечь на  себя
беду. Наконец его труды  и терпение вознаграждены, он  находится  за  чертой
военного лагеря, вне опасности, и спокойно шагает по дороге к Севастополю.
     -- Не встретил даже собаки! -- смеется  он себе в бороду. -- Жаловаться
не  приходится...  Ну,  Сорви-голова, вперед  теперь... ради Франции и  моей
Розы!
     Впереди,   на  расстоянии   добрых  пяти   километров,  сверкают   огни
Севастополя. Слышен гром пушек и мортир. Море шумит в ответ этим выстрелам и
отражает вспышки огня.
     Вместо  того  чтобы  направиться прямо  на  кладбище, зуав  сворачивает
вправо,  к  батарее номер  три.  Вот  он идет  по  разрытой  бомбами  земле,
спотыкаясь  о камни,  ядра  и  разные  обломки.  Налево  от него  -- русские
укрепления, направо -- французы.
     Час ночи. Батарея  капитана Шампобера молчалива и тиха. С  безрассудной
смелостью, рискуя жизнью. Сорви-голова приближается к амбразурам, прячется в
воронку  и тихо  свистит.  Никто  не движется  со стороны траншеи,  кроме...
собаки  Митральезы.  Верный  пес  часто   сопровождал  зуава  в  его  ночных
экспедициях и узнает сигнал.
     Но почему его  друг в красных шальварах и куртке не идет в батарею, где
его всегда радостно встречают?!
     Собака начинает волноваться, выбегает из траншеи и нюхает воздух, бегая
взад и вперед. Снова едва слышный свист.
     Митральеза начинает подвывать, ее волнение, видимо, усиливается.
     -- Что такое сегодня  с собачкой?  --  говорит  капитан Шампобер своему
товарищу. -- Она что-то чует!
     Собака,  видя,  что никто не  понимает  причины  ее  волнения, садится,
испускает долгий печальный вой и одним прыжком исчезает в темноте.
     Добрая собака, верный друг человека, присоединилась к  одинокому зуаву,
который  страдает  и  борется  с судьбой. Найдя  его  в  воронке, Митральеза
ласкается к нему, лижет  ему руки и, наконец, ложится около него с довольным
видом.
     Потом  они идут по дороге к кладбищу --  человек, согнувшись  под своим
мешком, собака, прыгая около него.
     На другое  утро собака  не вернулась в батарею и  была  зачислена  в...
дезертиры.

ГЛАВА VIII


     Дезертир. -- Генерал Боске. --  Его сомнения. -- Зима.  -- Непримиримые
враги.  -- Призрак  или  действительность? --  Добрый  гений.  --  Англичане
атакуют.  --  Кровавая  битва.  --  Диверсия.  -- Русский и  зуав.  -- Пение
шакалов. -- Их двое. -- Сорви-голова. -- Он явился.

     Обвиняемый в  серьезном  преступлении, Сорви-голова скрылся,  предпочел
постыдное  бегство смерти. Он  --  дезертир.  Скоро его будут  судить,  даже
отсутствующего, вычеркнут его имя из списков легионеров, из состава армии.
     Весь  корпус   офицеров  с  полковником  во  главе  требуют  суда   над
дезертиром.   Только   один   генерал   Боске   колеблется,   считает    это
преждевременным.
     Несмотря на улики, генерал Боске сомневается, потому что питает большое
доверие к  смелому зуаву, командиру адского  патруля.  Умный  и хитрый Боске
умеет понимать людей и взвешивать обстоятельства.
     Таинственное, запутанное дело Сорви-головы тревожит его совесть.
     --  Я  думаю,  мой  милый,  что  вы  слишком  спешите!  --  говорит  он
полковнику.
     -- Но, генерал, ведь это мистификация!
     --   Почем  знать,   быть  может,  Сорви-голова  сам  сделался  жертвой
мистификации!
     -- Видите ли, генерал,  несчастный  не думал, что мы отправимся туда...
проверить его!
     -- Вы уверены в этом?
     -- Да,  генерал. Это была  удивительная  наивность с моей стороны. Черт
возьми!  Мы  выглядели совершенными  дураками,  когда поняли,  что  вся  эта
история не более чем фарс!
     -- Да, конечно,  ваше  самолюбие было  задето, вам было досадно, но все
это не  мешало вам  видеть  вещи в  истинном свете. Во всяком  случае, нужно
подождать!
     Ждали очень долго.
     Между тем  началась суровая  зима. Ветер, дождь,  холод,  грязь!  Какое
терпение,   какую   твердость   должны   иметь   бедные   солдаты,   которые
безостановочно  роют  землю!  Роют  сверху  и  снизу,  проводя  целые  дни в
траншеях, чтобы отвоевать несколько метров земли!
     В промежутках стреляют из пушек, ружей, мортир. С обеих сторон огромные
жертвы.  Молодые, старые  храбрецы, отборные  смельчаки обеих  наций гибнут,
гибнут без конца! Снаряды, раны,  болезни уносят людей.  Ожесточение растет.
Если атаки  отличаются  особой яростью,  то и сопротивление  полно отчаянной
отваги. Всем понятно, что кампания будет долгая и убийственно трудная!