и  "Ринк",
находящиеся в четырех верстах друг от друга.
     "Флора",  счастливо  переправившись  через первые пороги, застревает на
последних и дает течь. Нужно направиться к берегу реки, закрепиться якорями,
разгрузить кладь, облегчить кузов, осмотреть трещину и заложить ее с помощью
кусков дерева, пакли, моха, кожи и т.п.
     Когда   авария  была   ликвидирована,   пароход   двинулся   дальше   в
сопровождении  целой флотилии лодок с  пассажирами и их  пожитками...  Вот и
форт   Селькирк,  один  из  старых  укрепленных  магазинов,  какие  компания
торговцев  мехами  Гудзонова   Залива  настроила  повсюду.  Вокруг  магазина
раскинулось шестьдесят индейских хижин  и  около двадцати палаток рудокопов.
Это  образует  маленькую  деревню, в которой  энтузиасты видят даже  будущую
столицу канадского северо-запада.
     Отсюда, уже  по  Юкону,  одной  из величественных рек  Дальнего Севера,
пароход доходит до Доусон-Сити  --  новой столицы страны золотой  лихорадки.
Вид   молодой   столицы   золотого   царства,   однако,   не   имел   ничего
привлекательного для людей, от самого Монреаля, то есть  более  двух недель,
не знавших отдыха и вздыхавших по хорошей постели и ванне.
     Капитан  "Флоры"  указал  нашим друзьям меблированную гостиницу,  самую
"выдающуюся" в  Доусоне,  отель  Бель-Вю,  единственно  подходящий для столь
высоких лиц, какими казались все шестеро. Сюда и направилась наша компания.
     По  примеру  американских городов,  Доусон  состоит  из авеню  и  улиц,
пересекающихся друг с  другом под  прямым углом. Улицы тянутся  с востока на
запад, а авеню -- с юга на север.
     Первое авеню,  модное, задающее тон, идет севернее  Юкона  и называется
Фрой-стрит. Но вид его был далеко не привлекательный.
     -- Черт возьми!  --  произнес  Редон,  коснувшись  земли.-- Добрая пара
непромокаемой обуви была бы не лишней!
     --  А  еще  лучше -- маленькая плоскодонная лодка или плот! -- прибавил
Леон.
     Молодые девушки только засмеялись и  отважно, зная наперед, что  жизнь,
полная приключений, представляет много неудобств, пошли по улице. Последняя,
действительно, походила скорее  на болото. А между тем  и там прогуливались,
задравши  нос и  с  сигарой во рту,  "франты"  из самых  сливок  общества  в
Доусон-Сити.
     -- Честное слово! -- вскричал озадаченный Редон.-- Это можно бы назвать
двором чудес... как по одеждам, так и по физиономиям!
     В  самом  деле,  представьте себе, уважаемые  читатели, кучу  грязных и
причудливых лохмотьев, плешивые, паршивые, как спины  бродячих  собак, меха,
желтые  клеенки,  рваные каучуковые сапоги с  бесчисленными дырами, мятые до
неузнаваемости  шляпы,  дырявые  фланелевые  рубашки; набросьте  все это  на
человеческие члены так, чтобы башмак был соседом сапогу, а мех -- клеенчатым
панталонам;  затем прикиньте на эти плечи  исхудалые  головы,  с лихорадочно
горящими глазами,  с  растрепанными волосами  и  бородами,--  и вы  получите
настоящее  представление о  сливках "золотого  общества", которые бродили по
грязи в ожидании шести часов.
     Весь  этот  маскарадно-нарядный,  но  самоуверенный   люд  обменивается
маленькими  фамильярными  поклонами, а  больше разговаривает о добытом  днем
металле и  держится с апломбом  сказочных миллионеров. Лохмотья  (это  видно
сразу) ничего не значат здесь, и  субъект,  задирающий нос, у которого  одна
нога в сапоге,  а другая в башмаке, штаны  в заплатах, а  на  плечах дырявый
каучуковый плащ, может обладать полумиллионом золота, положенным в Канадском
коммерческом  банке   (Canadian  bank   of  Commerce)   или   в   британском
северо-американском  (Bank  of British  North  America).  Поэтому  никого не
удивляет,  что дамы, одетые вполне прилично,  подают руки этим джентльменам,
словно не замечая, что у тех на ногах.
     Да и самый  вид  "столицы  золотого царства"  производит  отталкивающее
впечатление своей грязью и  вонью. Зимой  пятидесятиградусный  холод придает
всему плотность камня и скрывает  эти грехи в  общественном благоустройстве.
Летом же везде стоят  лужи, тепловатые,  отвратительные,  с тучами москитов,
так как земля уже не всасывает воду. А на глубине семи вершков[3]
почва остается замерзшей, непроницаемой и твердой, как скала. Ко всему этому
присоединяется еще страшная сырость,  вызывающая лихорадку  и  невообразимую
вонь от гниющих остатков пищи, валяющихся грудами повсюду.
     Несмотря, однако, на  эту неказистую внешность,  и в  Доусон-Сити живут
весело, и  всевозможные  казино, игорные дома,  рестораны, танцевальные залы
процветают как нигде.
     В  такой-то  город  судьба и привела наших друзей. Остановились они, по
совету  капитана "Флоры", в лучшей  гостинице, и Редон, в  качестве опытного
путешественника, справился у клерка о цене:
     -- Сколько за день?
     -- Десять долларов с человека! -- был ответ.
     -- Хорошо, нас шестеро!
     -- Тогда шестьдесят долларов... плата вперед!
     -- Мы рассчитываем пробыть два дня, а потому вот сто двадцать долларов!
     -- Собака остается с вами?
     -- Да, а что?
     -- Ее содержание будет стоить два доллара в день.
     -- Браво! Вот кто умеет делать дела!
     -- О,--  продолжал с  важностью клерк,-- собака такого джентльмена, как
вы, не может искать себе пищу в кучах мусора!
     Вообще, как оказалось,  все  в  Доусон-Сити баснословно  дорого. Свежий
картофель стоит три франка штука, дороже трюфелей во Франции, апельсин  -- 5
франков, яблоко  -- 2,5 франка; пара  цыплят -- 170 франков, а  в  ресторане
даже  --  120 франков  за штуку, порция  бифшт