! – потупился Рой.

Я попытался проскользнуть мимо нее, но она растопырила 
руки:
– А 
ты?
– И 
я!…
– Что 
«я»?!
– Я 
тоже…
И она меня 
пропустила:
– Смотри, если 
обманешь!
Мы решили сочинять марш все вместе, сообща, но вечер был слишком хороший, 
трудиться никому не хотелось, да тут еще из-за опального корпуса № 1 выскочил 
Спасибо и скрылся за корпусом № 2 – зрелище! Грунькин по-прежнему мчался за ним,
 как на гонках за лидером.

– Развлекаются, – буркнул Гринберг, – словно делать 
нечего…
– Конечно, – хмыкнул Ленька. – Спасибо толстый, он вес сгоняет.

– Как только ему надоест, сразу Груньнин отстанет, потому что догнать боится, – 
мудро заметил Ленька.

– Как сказать! – заспорил Рой. – У Грунькина 
хватка!
– А у Спасибо удар пушечный! – горячился Ленька. – Думаешь, зазря он каждый раз 
по две прибавки 
съедает?!
– Он в цирк готовится, – с завистью сказал Левка. – У него призвание! Быков 
поднимать 
будет!
– По две пары – одной рукой, – поддакнул я.

– Двумя, – возразил Левка.

– А Грунькину сила ни к чему, – кипятился Рой. – У него – юркость! Однажды при 
мне он одного хулигана догнал и так ему всыпал на ходу, что тот его два месяца 
потом по подъездам караулил, чтоб руку 
пожать!
Мимо опять пронесся Спасибо, Грунькин не отставал.

– Так вот, – торжествовал Рой, усаживаясь на ступеньки веранды, – на четвертом 
круге он его догонит. 
Спорим?
Но никто спорить не стал.

А Гринберг задумчиво 
протянул:
– А кто его знает? Грунькин 
такой…
И даже я начал колебаться. Ведь если на твоих глазах кто-то удирает и даже не 
грозит, что еще встретится, поневоле задумаешься, на чьей стороне сила: того, 
кто удирает, или того, кто догоняет.

– Чего-то их долго нет, – тревожно сказал Рой. – Ждать не будем, нам песню 
писать 
надо…
Мы промолчали.

Рой сконфуженно пожал 
плечами:
– Наверно, я ошибся в Грунькине. У Олега масса и плечи какие!… 
А?
Мы сразу же 
заспорили:
– Ну что ты, у Грунькина – 
юркость!…
– Грунькин, он – 
такой!…
– А что Спасибо, 
что?…
– Как что?! Он в цирк готовится, у него призвание, быков поднимать 
будет!
Мы до того запутались в споре, что даже о себе-то толком не мог сказать, за 
кого я: за Грунькина или за Спасибо. Об остальных и говорить 
нечего!
Наконец все замолчали и, тяжело дыша, отправились искать «бегунов».

Мы высунулись из-за угла нашего спального корпуса – Грунькин и Спасибо 
безмятежно отдыхали на лужайке. Грунькин, отчаянно зевая, решал кроссворд, 
уставившись в обрывок газеты, а Спасибо плел венок из ромашек.

Увидев нас, они страшно растерялись, вскочили и разбежались в разные стороны.

– Оба они хороши! Бездельники! – мрачно заявил Рой при нашем молчаливом 
одобрении.

До вечерней линейки был еще по крайней мере час. И мы разлегли