за шишку на голове и выскочил в раскрытое окно.

– Все! – уныло заявил Рой.

Мы лежали и ждали мщения. Вот-вот заявится Вениамин с хнычущим Грунькиным, 
прочтет нам двухчасовую лекцию о правилах лагерного распорядка, а потом со 
вздохом 
скажет:
– Собирайте вещички и по домам! А в школу мы сообщим 
особо!
Ленька не выдержал всеобщего скорбного молчания и 
пробубнил:
– А чего это мы о нем и о нем?… Нечего было с ним связываться, он шуток не 
понимает.

– Сам ты не понимаешь! – послышалось за окном, и Грунькин влез в комнату. 
Забрался под одеяло и притих. А потом застонал жалобно-прежалобно: «Ой-ой-ой…» 
И так до бесконечности, без 
передышки!
– Уж лучше бы он Вениамина привел, – вздохнул Рой.

Грунькин постонал еще немного, а потом вдруг 
го;ворит:
– Что, струсили? Вениамин уже опит давно, двадцать четвертые сны видит! А вы 
обрадовались, что мне шишку набили, и ни с 
места!
Ленька вскочил и мерной рысцой затрусил к Грунькину.

– А что, неправда? – вскочил Грунькин. – Мы-ы… Мы-ы… «Мы его напугаем! Будет 
знать, как книги по ночам отбирать!» А сами? Трепачи! – и отвернулся.

Ленька потоптался на месте, сел на мою кровать и тихонечко свистнул.

Все собрались.

– Я считалку знаю, – зашипел Ленька. – Давай посчитаемся, кто первым пойдет: на 
вокзале в темном 
зале…
Счет выпал на самого Леньку.

– Я, верно, сбился, – растерялся Ленька и снова затараторил: – На вокзале в 
темном 
зале…
– Нечего, нечего, – загудели мы. – Не 
жиль!
Ночь была темная, хоть оба глаза выколи или пять мешков подряд надень на голову,
 а потом – шапку 60-го размера. И луна исчезла, и звезды – должно быть, к 
непогоде.

Впереди шел Ленька, за ним волочился хвост простыни. Леныка все время 
оборачивался и 
ворчал:
– Не отставайте! 
Ну!
– Ух, мы сейчас Вениамина и попугаем! – сказал я Левке. – Войдем к нему в 
комнату, станем по углам… Все в белом! И завоем: «у-у-у»… А он бряк на колени: 
«Караул! 
Спасите!»
Я зажег под простыней фонарик и весь так и засветился, как святой на старинных 
картинах.

– Привидение, – ахнул Ленька. – Шагай 
впереди!
Что, я дурак? Я ему отдал фонарик, а сам пошел сзади всех. Спасибо догнал 
Леньку.

– Ты не трусь, – подбадривал он его. – Как только войдешь в комнату, включай 
фонарик. А когда Вениамин напугается, 
деру!
– А вы? – остановился Ленька.

– А мы… – запнулся Спасибо. – Ну, мы тоже не подведем. Я стану на атасе, а 
остальные будут в окна смотреть.

– Дурак дурак, а хитрый, – обиделся Ленька. – Я и сам могу на атасе постоять.

– Ладно, ладно, – рассердился Гринберг. – Я с тобой 
войду!
– И я, – сказал Рой.

– И я, – заявил я на всякий случай. Не люблю оставаться белой вороной.

Спасибо 
смутился:
– Ну, вот… Ну, вот… Я хотел как лучше! Если б на Леньку не выпал счет, я сам бы 
вызвался 
первым!
– А потом бы заблудился, – с облегчением засмеялся Л