ий спортсмен на Олимпийских играх. На середине реки он выдохся 
и поднял голову.

Вениамин изловчился и набросил круг ему на шею. Ленька чуть с испуга не утонул, 
так он испугался.

– Одного спасли, – оказал Вениамин и вытер вспотевшее лицо. – А где же 
второй?
И правда, где Славка? Мы так увлеклись моим братом, что не заметили, как Славка 
куда-то делся.

– Где он? Где он? – спрашивал у всех Вениамин.

– Все в порядке, он под водой, – буркнул Ленька, оседлав спасательный круг.

Вениамин вскрикнул, молниеносно влез в два спасательных круга и ринулся в воду. 
И тут-то нам стало ясно: плавать он не умеет. А Славка благополучно вынырнул 
почти у самого нашего берега.

После этого случая Вениамин немного притих. По-моему, он стал немного больше 
нас уважать. Мы думали, что речку и во сне не увидим. А оказалось, наоборот. 
Теперь мы стали купаться более или менее по-человечески. Но спасательные круги 
все равно всегда были наготове.




Глава 9. Меня признают 
взрослым




Не скажу, что ребята ко мне относились плохо. Хорошо. Даже слишком! Как к 
маленькому. Это во всем проявлялось. И даже в том, как с тобой здороваются и 
как разговаривают. Взро-ослые… А сами на каких-то триста шестьдесят пять дней 
старше – всего-то! Мне, конечно, на все это наплевать, но очень обидно.

И вот вчера произошла такая история… Ленька куда-то исчез после обеда. Именно 
исчез! Только что я видел его – он стоял у столовки и разговаривал с Гринбергом.
 А я засмотрелся на что-то. А когда повернул голову – Гринберг стоит на том же 
месте, а Леньки нет. Вместо Леньки – Спасибо. Стоит с Гринбергом и болтает как 
ии в чем не бывало.

– Ты Леньку видел? – спросил я Гринберга.

– Какого Леньку? – отмахнулся он от меня, словно от незнакомого.

– Ну, брата моего! – завопил я.

– А-а… брата, – оказал Гринберг. – Нет, не видел.

Так я от них ничего и не добился. Между прочим, когда Ленька вертится у меня на 
глазах – он мне совсем не нужен, ну совсем! А вот когда его нет – вынь да 
положь!
Они отошли от меня в сторонку, как от зачумленного, и очень оживленно 
зашептались… Шу-шу-шу – и все погпядывали на меня.

– Подумаешь! – сказал я. – Задаваки! – И ушел.

Ясно, думал я, что-то мне подстроить собираются. А за что – не знаю. Ну да 
голыми руками им меня не взять! Придется, видимо, и сегодня ночью под кроватью 
спать… на всякий случай. Наверное, Ленька решил мне припомнить, как я ему 
неделю назад засветил подушкой. И теперь дружков подговаривает. Не выйдет! Я 
крепкий! Не так-то просто меня 
оглушить!
Я зашел за столовую. Вдруг вижу – в лопухах за забором что-то пестреет. Ага, 
тюбетейка! Точь-в-точь 
Ленькина!
Думаете, я ее взял. Очень мне это нужно! И не потому, что – «сам потерял, сам и 
находи». Я специально ее не взял. И к этому месту раз десять наведывался. Все 
смотрел, лежит ли тюбетейка. А когда я пришел в одиннадцатый раз – тюбетейки не 
оказалось.

Я выскочил из-за столовой и сразу увидел Леньку. Он стоял, положив руки на 
плечи Гринбергу и Спасибо, и о чем-то бубнил, бубнил… А на голове у него 
красовалась тюбетейка. Ага! Теперь-то я точно знал, что это была именно 
Ленькина тюбетейка. Я сразу до