енке… Выспится.

Коек пустых много, собирают белье: кто подушку, кто одеяло, кто простыню дает. 
Из подушек делают матрац, и постель у Купца получается не хуже, чем у других.

Купец укладывается, завертывается в серое мохнатое одеяло и 
басит:
– Спокойной ночи, 
робя!
Потом засыпает, храпит, как боров, и не слышит приглушенных разговоров ребят, 
которые тянутся за 
полночь…
Утром дежурный проходит по спальне, звонит в серебристый колокольчик. 
Воспитанники вскакивают, быстро одеваются и бегут в умывальню. Когда вся 
спальня уже на ногах, все постели убраны, одеяла сложены вчетверо и лежат на 
подушках, дежурный замечает, что новый воспитанник четвертого отделения спит.

Дежурный – первоклассник Козлов, маленький, гнусавый, – бежит к офенбаховской 
кровати и звонит над самым ухом Купца. Тот просыпается, вскакивает и 
недоумевающе смотрит в лицо дежурного.

– Ты чего, 
сволочь?
– Вставай, пора… Все уже встали, чай идут пить.

Купец скверно ругается, снова залезает под одеяло и поворачивается спиной к 
Козлову.

– Да вставай же! – тянет Козел.

Ему попадет, он получит запись в «Летопись», если не все воспитанники будут 
разбужены.

– Вставай, ты… – гнусит он.

Купец внезапно вскакивает, сбрасывает с себя одеяло и с размаху ударяет Козла 
по щеке. Козел взвизгивает, хватается за щеку и, выбегая из спальни, 
кричит:
– Накачу! Будешь драться, 
сволочь!
Но жаловаться Козел не идет – фискалов в Шкиде не любят.

Через минуту Козел возвращается в спальню с Японцем, призванным для воздействия 
на Купца.

– Эй, барон, вставай! – говорит Японец, дергая Купца за плечо.

Купец высовывает голову из-под одеяла.

– Пошли вы подальше, а не 
то…
Но он уже проснулся.

– Что будите-то? – хмуро басит он. – Который 
час?
– Восемь, начало девятого, – отвечает Японец.

– Черт, – тянет Купец, но уже добродушно. – Раненько же вас поднимают. У нас в 
корпусе и то полдевятого зимой будили.

– Ладно, – говорит Японец, – вставай.

– А я вот раз дядьку избил, – вспоминает Купец. – Кузьмичом звали. Уж зорю 
проиграли, а я сплю… Он меня будит. А я ему раз – в 
ухо…
Купец мечтательно улыбается и высовывает из-под одеяла ноги.

– Идем умываться, – говорит Японец, когда Купец, напялив мундирчик, застегивает 
сохранившиеся на нем золотые пуговицы.

В умывальне домываются лишь два человека. Костец стоит у окна и отмечает в 
тетрадке птичками вымывшихся.

– Как фамилия? – спрашивает он у Купца, потом добавляет: – Сними куртку.

Купец нехотя снимает мундир и нехотя, лениво ополаскивает лицо и шею.

Халдей осматривает вымывшегося для первого раза снисходительно и ставит в 
тетрадь птичку.

– Ну, ребята, – говорит после чая товарищам Японец. – Барон-то наш – 
вышибалистый… Держимордой будет, хотя и добродушен.

А добродушие Купца выясняется в тот же день.

Купец ид