до двух порций в день, а 
через неделю в слаеновской парте появились хлебные склады. Слаенов вдруг сразу 
из маленького, незаметного новичка вырос в солидную фигуру с немалым 
авторитетом.

Он уже стал заносчив, покрикивал на одноклассников, а те робко молчали и туже 
подтягивали ремешка на животах.

Еще бы, все первое и половина второго отделения были уже его должниками.

Уже Слаенов никогда не ходил один, вокруг него юлила подобострастная свита 
должников, которым он иногда в виде милостыни жаловал кусочки хлеба.

Награждал он редко. В его расчеты не входило подкармливать товарищей, но 
подачки были нужны, чтобы ребята не слишком озлоблялись против него.

С каждым днем все больше и больше запутывались жертвы Слаенова в долгах, и с 
каждым днем росло могущество «великого ростовщика», как называли его старшие.

Однако власть его простиралась не далее второго класса: самые могучие и самые 
крепкие – третье и четвертое отделение – смотрели с презрением на маленького 
шкета и считали ниже своего достоинства обращать на него внимание.

Слаенов хорошо сознавал опасность такого положения. В любой момент эти два 
класса или даже один из них могли разрушить его лавочку. Это ему не улыбалось, 
и Слаенов разработал план, настолько хитрый, что даже самые умные деятели из 
четвертого отделения не могли раскусить его и попались на удочку.

Однажды Слаенов зашел в четвертое отделение и, как бы скучая, стал 
прохаживаться по комнате.

Щепетильные старшие не могли вынести такой наглости: чтобы в их класс, вопреки 
установившемуся обычаю, смели приходить из первого отделения и без дела шляться 
по классу! Слаенов для них еще ничего особенного не представлял, поэтому на 
него окрысились.

– Тебе что надо здесь? – гаркнул Громоносцев.

Слаенов съежился испуганно.

– Ничего, Цыганок, я так просто пришел.

– Так? А кто тебя 
пускал?
– Никто.

– Ах, никто? Ну, так я тебе сейчас укажу дверь, и ты в другой раз без дела не 
приходи.

– Да я что же, я ничего. Я только думал, я думал… – бормотал Слаенов.

– Что 
думал?
– Нет, я думал, вы есть хотите. Хочешь, Цыганок, хлеба? А? А то мне его девать 
некуда.

Цыган недоверчиво посмотрел на Слаенова.

– А ну-ка, давай посмотрим.

При слове «хлеб» шкидцы оглянулись и насторожились, а Слаенов уже спокойно 
вынимал из-за пазухи четвертку хлеба и протягивал ее Громоносцеву.

– А еще у тебя есть? – спросил,