лись и толкали друг друга.

– Синьоры! Медам! Танц-вальс! Верти, крути, наворачивай! – надрывался Янкель, 
грациозно подхватывая Японца – свою даму – и нежно наступая ему на ногу.

Японец морщился, но продолжал топтаться, удивляясь 
вслух:
– Черт! Четверть часа вертимся – и все на одном 
месте!
Вальс сменился тустепом, тустеп – падеспанью.

Веселье постепенно просачивалось в холодные белые двери зала.

В самый разгар танцев, когда Шкида, единодушно закусив удила, дико отплясывала 
краковяк, ожесточенно притопывая дырявыми казенными сапогами, в дверях 
показался Викниксор.

– 
Ребята!
Крякнул вспугнутый рояль и смущенно смолк, захлебнувшись в аккорде.

Не успев в очередной раз притопнуть, остановились насторожившиеся пары. Лицо 
заведующего сияло какой-то особой торжественностью.

– Ребята, – повторил Викниксор, когда наступила полная тишина, – все немедленно 
идите в столовую. Сейчас состоится общешкольное собрание.




* * 
*


В полутемной столовой, пропахшей тюленьим жиром, тревожный гул голосов.

Бритые головы поминутно вертятся в разные стороны, а на лицах застыл вопрос: в 
чем 
дело?
Школьное собрание для шкидцев – новость. Это в первый раз.

Все с нетерпением ждут Викниксора: что-то он 
скажет?
Наконец заведующий входит в столовую.

Несколько минут он стоит, осматриваясь, потом подзывает воспитателя и громко 
говорит:
– Сергей Иванович, вы будете для первого раза секретарем. Ребята еще не 
привыкли к самоуправлению.

Воспитатель молча садится, кладет перед собой лист бумаги и ждет, а Викниксор 
минуту думает и почесывает ухо. Потом он выпрямляется и начинает 
говорить:
– Ребята! До сих пор у нас в школе нет жизни… Да, постойте!..

Он сбивается.

– Я забыл начать-то. Итак, считаю первое общешкольное собрание открытым. 
Председателем пока буду я, секретарем Сергей Иванович. В порядке дня – мой 
доклад о самоуправлении в школе. Итак, я начинаю.

Шкида молчит. Шкида притаилась и ждет, что скажет ее рулевой.

– Итак, прошу внимания. Что такое наша школа? Это – маленькая республика.

– Пожалуй, скорее – монархия, – ехидным шепотом поправляет зава Японец.

– Наша школа – республика, но в республике всегда власть в руках народа. У нас 
же до сих пор этого но было. Мы имели, с одной стороны, воспитанников, с другой 
воспитателей, которыми руководил я. Этим, так сказать, нарушалась наша 
негласная конституция.

– Правильно! – несется приглушенный выкри