х. Я сведу тебя к товарищам.

Викниксор крупными шагами прошел вперед. Гришка шел сзади и критически 
осматривал зава. Сразу определил, что заведующему не по плечу клетчатый пиджак, 
и заметил отвисшее голенище сапога. Невольно удивился: «Ишь ты. Квартира 
буржуйская, а носить нечего».

Прошли столовую, и Викниксор дернул дверь в класс – Гришку сперва оглушил 
невероятный шум, а потом тишина, наступившая почти мгновенно. Он увидел ряды 
парт и десятка полтора застывших как по команде учеников.

Между тем Викниксор, позабыв про новичка, минуту осматривал класс, потом 
спокойно, не повышая голоса и даже как-то безразлично, 
процедил:
– Громоносцев, ты без обеда! Воронин, сдай сапоги, сегодня без прогулки! 
Воробьев, выйди вон из 
класса!
– За что, Виктор Николаевич?! Мы ничего не делали! Чего придираетесь-то! – 
хором заскулили наказанные, но Викниксор, почесав за ухом, не допускающим 
возражения тоном 
отрезал:
– Вы бузили в классе, – следовательно, пеняйте на себя! А теперь вот 
представляю вам еще новичка. Зовут его Григорий Черных. Это способный и 
даровитый парень, к тому же художник. Он будет заниматься в вашем отделении, 
так как по уровню знаний годится к вам.

Класс молчал и оглядывал новичка. С виду Гришка, несмотря на свои светлые 
волосы, напоминал еврея, и особенно бросался в глаза его нос, длинный и покатый,
 с загибом у кончика.

Минуту они стояли друг против друга – класс и Гришка с Викниксором. Потом 
завшколой, еще раз почесав за ухом и ничего не сказав, вышел из класса.

Цыган подошел поближе к насторожившемуся новичку, минуту молча осматривал его, 
потом вдруг отошел в сторону и, давясь от смеха, указывая пальцем на Гришку, 
хихикнул:
– Янкель пришел! Смотрите-ка, сволочи. Еврей! Типичный блондинистый 
еврей!
Гришка обиделся и 
огрызнулся:
– А чего ты смеешься-то? Ну, предположим, еврей… А ты-то на кого похож? 
Типичный цыган черномазый!..

Такой выходки никто не ожидал, и класс одобрительно 
загоготал:
– Ай да Янкель! Сразу Цыгана угадал.

– Коля, слышишь? Цыган издалека виден.

Колька сам был немало огорошен ответом и уже собирался проучить новичка, как 
вдруг выступил 
Воробышек;
– Чего пристаете к парню? Зануды грешные! Осмотреться не дадут. – Потом он, уже 
обращаясь к Гришке, добавил: – Иди сюда, Янкель, садись со мной.

– Да я совсем но Янкель, – протестовал Гришка, но Воробей только махнул рукой.

– Это уж, брат, забудь и думать! Раз прозвали Янкелем, значит – ша! Теперь 
Янкель 
навеки!
Гришка минуту постоял под злобным взглядом Кольки, мысленно взвешивая – 
схватиться с ним или нет, потом решил, что невыгодно, и пошел за Воробьем.

– Ты Цыгана не бойся. Он сволочь порядочная, но мы ему намылим шею, зря 
беспокоишься. А тебя он теперь не тронет, – тихо проговорил Воробей, сидя рядом 
с Гришкой.

Гришка молчал и только изредка улавливал краем уха зловещий шепот черномордого 
противника:
– Янкель пришел. Янкель воюет.

Но класс не поддержал Кольку. Янкель уже завоевал сочувствие ребят, к тому же 
не в обычае шкидцев было травить новичков.

Где-то за стеной заз