идуумов. Мое пожелание, чтобы в будущем году школа Достоевского 
смогла организовать у себя ячейку комсомола из воспитанников, уже исправившихся,
 нашедших дорогу.

Этот спич, произнесенный наскоро и несвязно, был встречен буквально громом 
аплодисментов и ревом «ура».

В час ночи банкет закрылся. Вмиг были убраны столы, расставлены кровати, и 
шкидцы стали укладываться спать. Японец пригласил на свою постель Янкеля, 
Пантелеева и Пыльникова.

– Мне нужно с вами поговорить, – сказал он.

– Вали.

– Завтра учет, – начал Японец. – Мы должны выпустить учетный номер какого-либо 
издания.

В четвертом отделении в то время выходило четыре печатных органа: журналы 
«Вперед», «Вестник техники», «Зеркало» и газета «Будни».

– Согласны, ребята, что экстренный номер 
нужен?
– Согласны, – ответил Янкель. – Я предлагаю выпустить однодневку сообща.

– Идея! – воскликнул Пантелеев.

– Никому и обидно не будет, – подтвердил Сашка Пыльников, соредактор «Будней».

Решили выпустить газету «Шкид». Ответственным редактором назначили Янкеля, 
секретарские и репортерские обязанности взял на себя Пантелеев.




* * 
*


Утром занятий в классах не было. Вся школа под руководством Косталмеда и 
Кондуктора работала над украшением здания к торжеству. Из столовой и спален 
стаскивали в Белый зал скамейки, украшали зеленью портики сцены; зеленью же 
увили портреты вождей революции, развешенные по стенам, громадный портрет 
Достоевского и герб школы – желтый подсолнух с инициалами «ШД» в центре круга. 
Вдоль стен расставили классные доски, оклеенные диаграммами и плакатами, на 
длинных пюпитрах раскладывались рукописи, журналы, тетради и другие экспонаты 
учета.

В двенадцать часов прозвенел звонок на обед. Обедали торопливо, без бузы и 
обычных скандалов. Когда кончили обед, в столовую вошел Викниксор и 
скомандовал: 
«Встать!»
Ребята поднялись. В столовую торопливыми шагами вошла пожилая невысокая женщина,
 закутанная в серую пуховую шаль.

– Лилина, – шепотом пронеслось по скамьям.

– Здорово, ребята! – поздоровалась заведующая губоно