с места. Ла-Биллардьер стал издали показывать им бусы. В толпе появился человек,
 голова которого была украшена венком из мелких ракушек, нанизанных на веревку. 
Это был вождь.

Все расступились перед ним. Он дал одному из своих подданных кокосовый орех и, 
как догадался Ла-Биллардьер, приказал ему вплавь доставить этот орех на шлюпку. 
Посланный с ужасом глядел то на вождя, то на европейцев. Мало ли что могут 
сделать с ним в своей шлюпке страшные белые люди. Но вождь не привык, чтобы ему 
возражали. Он хлопнул труса палкой по животу, тот прыгнул в воду и доставил 
орех в шлюпку.

Ла-Биллардьер наградил дрожавшего от страха посланца связками бус и дюжиной 
ножей. Туземец снова прыгнул в воду и поплыл к берегу. На берегу вождь сразу 
завладел всеми подарками и обвесил себя ими с головы до ног.

Вернувшись на «Поиск», Ла-Биллардьер стал умолять д'Антркасто разрешить 
туземцам доступ на палубу судна.

— Может быть, нам здесь удастся получить от них какие-нибудь сведения о 
Лаперузе, — говорил он.

Но д'Антркасто теперь почти не скрывал, что он вовсе не стремится найти 
Лаперуза. Он отправился к островам Адмиралтейства, ибо это был предлог побывать 
в малоизвестных частях океана. Он надеялся открыть какие-нибудь неведомые земли 
и этим открытием прославить свое имя. Но ему не повезло. Он ничего не открыл и 
только измучил долгим плаванием своих подчиненных. А Тасмания, Новая Каледония 
и Соломоновы острова были уже до него знакомы европейцам.

— Стану я пускать этих грязных воров на палубу, — ответил он. — Они только 
запакостят мне весь корабль.



Вновь по волнам

Покружив возле островов Адмиралтейства, д'Антркасто повел свои корабли на запад,
 к Индонезии. 6 сентября «Поиск»и «Надежда» вошли в гавань голландской колонии 
на острове Амбоина.

Около половины команды страдало цингой. Моряки находились в плавании почти год. 
Они нуждались в продолжительном отдыхе. Кроме того, необходимо было починить 
суда, совершенно истрепавшиеся.

Голландские власти гостеприимно приняли французов. Экспедиция провела на 
Амбоине целый месяц. Цинга прекратилась в несколько дней.

В порту оказалась маленькая верфь, которая взяла на себя починку судов. Чтобы 
обеспечить свою экспедицию продовольствием, д'Антркасто закупил множество кур, 
гусей, уток, коз, свиней, баранов, ямса и тыкв.

Одного не было на Амбоине — муки. А взятая из Франции мука давно уже вышла. 
Дальнейшее плавание предстояло совершить без хлеба.

В октябре французские корабли покинули гостеприимную Амбоину.

— Хорошо, — говорил д'Антркасто Ла-Биллардьеру, — пусть будет по-вашему. Мы 
плывем сначала в Австралию, потом к островам Дружбы, потом к Новым Гебридам. 
Никто не станет меня упрекать, что я не посетил тех мест, где мог погибнуть 
Лаперуз.

Лаперуз встретился с капитаном Филиппом у восточного побережья Австралии.

Естественнее всего было начать розыски именно с восточного побережья. Но 
д'Антркасто направился к западному.

Восточное побережье Австралийского материка было уже исследовано Куком, а 
западное посещали только голландцы, да и то полтораста лет назад, и не оставили 
о нем почти никаких сведений. И честолюбивый адмирал повел свои корабли к 
западному побережью, хотя искать там Лаперуза было бессмысленно.

Австралийский берег заметили 8 декабря. Но подойти к нему оказалось 
невозможным: вдоль берега тянулась полоса подводных рифов, мелей и водоворотов. 
Даже в открытом море было небезопасно — всюду то там, то здесь из воды торчали 
черные утесы.

«Поиск»и «Надежда» медленно тащились к югу. Берег издали казался узкой синей 
полоской. На таком расстоянии не только нельзя было производить никаких 
наблюдений над страной, но даже карту приходилось составлять лишь 
приблизительно.