Для измерения входа в бухту были отправлены две шлюпки. Одной командовал 
лейтенант д'Экюр, другой — лейтенант Бутэн.

Вместе с Бутэном поохал и географ Бернизе, чтобы составить карту, с помощью 
которой легче будет войти в бухту.

Бутэн по возрасту был старше д'Экюра, но д'Экюр числился старшим лейтенантом, а 
Бутэн младшим. Произошло это оттого, что д'Экюр был дворянином, имел связи при 
дворе, окончил аристократическую морскую школу, а Бутэн дослужился до 
лейтенанта с самых малых должностей благодаря своим личным достоинствам.

Загремели уключины, и обе лодки быстро понеслись к узкому проходу между белыми 
гребнями бурунов.

Через час д'Экюр и Бутэн вернулись на палубу.

— Более удобного прохода не бывает, — доложил капитану д'Экюр. — Войти в бухту 
проще и безопаснее, чем в Брестский порт.

— Вы забываете течение, господин д'Экюр, — перебил его Бутэн. — Течение будет 
относить корабли назад, в море. А ветер падает. При слабом ветре нелегко 
сладить с течением.

— Оставьте, — сказал д'Экюр. — Течение почти незаметно. Смешно о нем говорить.

Бутэн покачал головой, но не стал спорить.

Решено было немедленно идти в бухту. Дали знать капитану де Ланглю, и оба 
корабля гуськом вошли в проход между мелями. Проход был ясно виден. В нем была 
темная, глубокая вода. А по бокам клокотала зеленая пена, из воды торчали 
каменные глыбы. Мелкие места были так отчетливо оделены от глубоких, что, 
казалось, даже ребенок мог провести здесь корабль.

Нужно было торопиться, потому что через час начнет темнеть. Вслед за «Компасом»,
 в нескольких саженях от него, шла «Астролябия». Ветер падал с минуты на минуту,
 паруса, еще недавно туго надутые, поникли.

— Если ветра не будет, — сказал Лаперуз, — мы на всю ночь застрянем в этом 
проклятом горле.

Но скоро его стало тревожить другое. Он вызвал д'Экюра.

— Неужели вы не знали, лейтенант, — сказал он ему, — что корабли не в состоянии 
идти против такого могучего течения при слабом ветре? Нас относит, мы почти не 
движемся вперед. Если ветер исчезнет совсем, нас либо вынесет назад, в открытое 
море, либо разобьет о подводные камни. Неужели вы не заметили течения?

Д'Экюр смутился.

— Право, капитан, я не понимаю, что произошло. Когда я находился здесь, течения 
почти не было. Лейтенант Бутэн говорил мне что-то о течении, но оно было так 
слабо…

Лаперуз задумался.

— Сейчас время отлива, — сказал он. — Вода из бухты уходит в море. А так как 
путь ей преграждает мель, она вся устремилась нам навстречу через этот проход. 
Вы были здесь два часа назад. Тогда отлив только начинался, и течение было 
слабое. Теперь оно будет все усиливаться.

Фрегаты вошли в самое узкое место прохода. Паруса судорожно захлопали в 
последний раз и поникли — ветер исчез. «Компас» на секунду застыл на мосте и 
стал медленно пятиться кормой. Мало-помалу движение становилось все быстрее. С 
исчезновением ветра перестал действовать руль. Лаперуз опасался, что «Компас» 
налетит на «Астролябию». Но, к счастью, «Астролябию» тоже понесло назад. Едва 
оба корабля были вынесены из прохода в открытое море, как снова подул ветер.

Но о новой попытке войти в бухту нечего было и думать — начало быстро темнеть, 
а в темноте не отличишь глубоких вод от мелких.

Всю ночь провели корабли под парусами в открытом море. Прошло уже десять суток 
с тех пор, как путешественники впервые увидели этот берег. Десять суток видели 
они лужайки, где можно отдохнуть, ручьи, где можно набрать свежей воды, хорошие 
места для охоты, и все это было для них недосягаемо! За эти десять суток экипаж 
обоих кораблей выбился из сил. Вблизи берега управление кораблем гораздо 
труднее, чем в открытом море, потому что нельзя идти прямо, все время нужно 
менять курс. А частая перемена курса заставляла матросов постоянно передвигать 
паруса. В течение десяти суток люди не успевали выспаться, не успевали поесть. 
Вонючую питьевую воду опять выдавали по порциям.