то дни его 
сочтены.

И вот у решетки шахского дворца появился странник. Босые ноги его были изранены,
 сквозь грязные лохмотья просвечивало тело. Странник сказался искусным врачом и 
потребовал, чтобы его пустили к шаху. Стража грубо оттолкнула оборванца. Тот 
поднял отчаянный крик. Услыхал его вопли шах и пожелал видеть безумца, который 
осмелился нарушить его покой. Нищего впустили.

– О великий шах, – сказал он, – я пришел, чтобы излечить тебя от тяжкого недуга.

– Чтобы излечить, надо знать причину болезни, – возразил шах. – Откуда знать 
тебе то, чего я и сам не 
знаю?
– Ошибаешься, – сказал странник, – причина твоей болезни – скука. Скука – бич 
богатых. Им нечего желать, потому что желания их тут же исполняются. Им не о 
чем думать, потому что за них думают другие. Я принес тебе лекарство, которое 
заставит тебя думать.

Странник достал из-под рваного плаща небольшую доску, расчерченную черными и 
белыми квадратами. Он положил ее на низенький столик рядом с шахским ложем и 
выстроил на ней черные и белые фигурки.

– Эту игру, – сказал он, – я назвал шахматами: ведь ей предстоит излечить шаха.

С этой минуты шах ни о чем, кроме шахмат, и знать не хотел. Целые дни проводил 
он вместе со странником за шахматной доской и подолгу размышлял над каждым 
ходом. Здоровье его заметно улучшилось. А когда ему удалось впервые выиграть 
партию, он почувствовал себя совершенно исцеленным.

– Требуй у меня всего, чего пожелаешь, – сказал он своему спасителю. – Захочешь,
 подарю тебе гору золота, захочешь – табун чистокровных арабских 
скакунов…
– О шах, – перебил его странник, – не надо мне ни золота, ни скакунов. В твоей 
стране столько голодных! Накорми их, – это будет для меня лучшим подарком.

– Какое мне дело до других! – воскликнул разгневанный шах. – Я обещал одарить 
тебя.

– Для себя мне немного нужно, – улыбнулся странник. – Видишь эту шахматную 
доску? На ней шестьдесят четыре клетки. Положи на первую клетку одно зернышко 
риса, на вторую – два зернышка, на третью – четыре, на четвертую – восемь. И 
так удваивай число зерен на каждой следующей клетке, до тех пор, пока не 
заполнишь последнюю. Вот и все.

– Только-то?! – облегченно вздохнул шах. – Мало же ты просишь! Я бы потребовал 
больше.

Принесли мешок риса, и шах сам начал выкладывать зерна. На первую клетку 
положил одно, на вторую – два, на третью – 
четыре…
Уже на седьмой клетке для шестидесяти четырех зерен не хватило места.

– Что же, – сказал странник, – вели ссыпать зерна в мешок.

Но шаху быстро наскучило считать. Он кликнул слуг. Теперь стали отсчитывать 
зерна они: шестьдесят четыре, сто двадцать восемь, двести пятьдесят шесть, 
пятьсот двенадцать, тысяча двадцать 
четыре…
Но это была еще только одиннадцатая 
клетка!
Стемнело. Зажгли светильники. Слуги чуть не падали от усталости. Когда они 
дошли до семнадцатой клетки, им нужно было отсчитать шестьдесят пять тысяч 
пятьсот тридцать шесть зерен. Но тут они сбились со счета. Несмотря на то что 
была уже глубокая ночь, шах велел разбудить мудрецов. Теперь он уже не смеялся, 
– побледнел, 
осунулся…
Прошли сутки, и еще одни сутки, и еще одни сутки, а мудрецы все считали… Вот 
уже и они стали валиться от усталости, а конца все еще не было видно. Слуги 
вносили все новые и новые 
мешки…
Но вот вбежал насмерть перепуганный хранитель шахских запасов. Он доложил, что 
в амбарах не осталось ни одного рисового зернышка.

– Негодяй! – закричал шах страннику. – Ты разорил 
меня!



– Я просил тебя накормить голодных, – ответил странник, – ты не захотел этого. 
Тогда я изменил свою просьбу. И ты счел меня глупцом. Попробуй теперь сосчитать,
 сколько зерен нужно положить на последнюю, шестьдесят четвертую клетку, и ты 
поймеш