– 
Кто у нас остается? Извиняюсь – Манарбит. Что прикажите с вами 
делать?
– Казнить нельзя, помиловать! – побледнев попросил бывший Кащей.

– Эмоционально, лексически правильно, но, увы, неубедительно! – решил Кубатай.
 – Рано или поздно снова козни будешь строить, дружок! Мы тебя на Большую землю 
доставим.

– А что, я – за. В библиотекари пойду. Пусть меня научат... И Гапона со мной 
отправьте, теперь-то вижу, правильно он мои былинки раскритиковал. Критиком 
будет. Он мужик твердый. Вот вам, например, не признался, в какую книжку я 
пацанов запрятал. А ведь это он по моему приказу ее из-под шкафа обратно на 
полку поставил...

Холмс ударил себя по лбу и хотел что-то сказать, но Кубатай, торопясь, перебил 
его 
намерение:
– Смолянин! Бегом за Гапоном! – скомандовал он. И, нетерпеливо переминаясь с 
ноги на ногу, обратился к остальным: – Итак, все решено. Поспешим! И тут же 
завопил совсем уже дико: – 
Мяу!!!
– Дядя Кубатай! – Стас тревожно посмотрел на своего героя. – С вами все хорошо? 
Может поколдовать маленько? Я 
умею!
– Мяв-мяв-мяв!!! – затароторил Кубатай. – Нет-нет-нет!!! Быстрее – все по 
местам! По шкафам! По 
хроноскафам!
Шерлок Холмс подошел ко мне, неумело погладил по голове, и 
сказал:
– Желаю вам удачи в жизни, юные джентльмены... Вот-с... На память. – И протянул 
трубку. Свою, еще дымящуюся, обкусанную на мундштуке. Представляете – настоящая 
трубка 
Холмса!
– Только не курите, – строго предупредил Ватсон. – Курение вредит вашему 
здоровью!
– А мне? – обиженно надулся Стас. Тоже мне, волшебник! Сам что угодно сотворить 
может, а подарки 
клянчит!
Холмс порылся в карманах, извлек оттуда шприц, с сомнением посмотрел на него, 
положил обратно.

– Извини, дружок, но... Ничего нет больше.

– Ну и ладно, – гордо заявил Стас. – 
Шарики-Малики!
В руке его возникла точно такая же, как у меня, трубка.

Я остолбенел. Что, Стас теперь навсегда волшебником 
останется?
А Кубатай все 
торопил:
– Поспешим. Попрощаемся и – по коням! – И он неожиданно горячо обнял Шерлока. – 
До свидания, Холмс. Обещаю, я часто буду про тебя читать...

– До свидания... э-э-э... лысый, – неожиданно резко ответил сыщик, с трудом 
освобождаясь из обьятий. – Хотя, вы уже не лысый. У вас уже растут волосы...

Кубатай смущенно провел ладонью по зеленому пушку. И мурлыкнул.

Остальные тоже обнимались, жали друг другу руки и лапы... Примчался Смолянин, 
волоча за руку ошалело повторяющего – «Я больше не буду... Я хорошим буду» – 
Гапона...

А спустя пять минут мы уже мчались в хроноскафе через время и космос. 
Домой!



ПОСЛЕСЛОВИЕ, В КОТОРОМ ХОЛМС КЛЯНЕТСЯ БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ ИГРАТЬ НА СКРИПКЕ, 
КУБАТАЙ ПОЛУЧАЕТ РЫБУ И ЗАДАНИЕ, А СТАС ИСПЫТЫВАЕТ 
РАЗОЧАРОВАНИЕ

... – А знаете, Ватсон, – усаживаясь у камина и сняв с него огромную 
шотландскую туфлю с табаком, сказал мне Холмс, – я никогда больше не буду 
играть на 
скрипке!
– Почему? – слегка удивился я.

– Так... просто... Не нравится мне этот звук: м-м-мяу, 
м-м-мяу!
– Ну и правильно, – одобрил я друга. – Честно говоря, вы и играть-то толком не 
умеете.

– Знаю, – Холмс вздохнул, печально вытянул ноги к огню и поинтересовался: – Как 
ваш сынишка, 
Ватсон?
Я был поражен. Никогда, никогда Холмс не интересовался моими личными делами! И 
вдруг – такая заботливос