ь топтать ни в 
чем неповинный продукт. Некоторые, выхватив из брюк ремни, тут же укладывали 
своих детей поперек колена, спускали штаны и принимались объяснять разницу 
между преступлением и наказанием.

Через мгновение и нас с англичанами охватило белое свечение; Стас магически 
выдергивал нас из цирка.




Глава седьмая, в которой малолетний чародей обижен и озадачен, а Кубатай 
признается, что он был 
неправ
(Рассказывает доктор 
Ватсон)

В апартаменты юного тирана мы вернулись, так и не досмотрев до конца 
замечательное цирковое представление. Вместо табуретки посреди зала стоял 
роскошный трон. Для нас были приготовлены шесть зеленых обитых бархатом кресел. 
Стас сидел на троне и вертел в руках маленькое блюдечко с наливным яблочком на 
нем.

– Так, – мрачно произнес он, глядя на генерала.

– Стас, ты не прав, – отважно сказал Кубатай, размазывая по лицу гуашь. – Ты 
совершенно 
неправ!
– Я все хорошо сделал! – упрямо заявил Стас. – На земле теперь войн нет! И 
детей не обижают! Я еще литературе покровительствую и экспедицию на Венеру 
готовлю!
– Стас, во-первых, нельзя так самовольно счастье навязывать.

– Можно, – заложив ногу за ногу ответил Стас. – Вы садитесь, садитесь, в ногах 
правды нет.

– Во-вторых, дети – они иногда куда хуже взрослых... – вздохнул Орлик и 
всплеснул крыльями.

– Ты бы уж молчал... Кащей! – отрезал Стас.

– Без магической силы я лишь мирный ученый Манарбит! – возмутился Орлик. – 
Заколдованный неким юным магом.

Стас щелкнул пальцами... и Орлик преобразился в Кащея! То есть – в ученого 
Манарбита. Вполне приличный на вид человек, похож на бакалейщика с 
Бейкер-стрит!
– А в третьих, мистер Диктатор, – добывая из кармана трубку сказал Холмс, – ты 
вернулся вовсе не домой. Это всего лишь книжка! «Царь-царевич, 
король-королевич». И теперь мне ясно, почему она носит столь странное название.

Вот это замечание моего гениального друга уязвило Стаса. Он наморщил лоб... но 
потом просветлел лицом.

– Вам завидно, да? – радостно спросил он. – Завидно! Но я не жадный. Живите в 
моем мире, пользуйтесь. Вас, как моих друзей, все уважать будут. Все вам будет! 
Холмс, вы станете министром внутренних дел. Вы, Ватсон, министром 
электрификации. Кубатай, ты за космос будешь отвечать. И за диверсии. И за 
охоту. Вместе будем охотиться – на тигров, пантер, львов! Смолянин, я тебя 
министром культуры сделаю. Хочешь? Кащей... ладно, Манарбит! Я даже на тебя не 
злюсь! Хочешь – станешь президентом Академии Наук? Или советником по делам 
магии?
Стас соскочил с трона, возбужденно прошелся взад-вперед, потом подошел к брату, 
взял его за руку, и тихо 
сказал:
– Костя... А тебе, ты ведь мой брат... Я тебе тоже магическую силу дам. Как у 
себя... почти. Вместе будем править.

Признаюсь, это было трогательное зрелище. Но в сердце мое закрался страх: а 
вдруг кто-то из нас не выдержит и поддастся на посулы тирана? Вот я, например...
 Быть министром электрификации всего мира – что может быть 
прекраснее?
Костя молчал. Кубатай крутил ус. Смолянин улыбался, грызя ноготь. Манарбит 
облизывался.

– Костя, да мы же все теперь можем! – продолжал свои уговоры Стас. – Все! 
Помнишь, ты о мотоцикле 
мечтал?
Юный джентельмен щелкнул пальцами, и прямо в комнате появилась сверкающая 
никелированными частями конструкция.

– «Харли Дэвидсон»! – гордо пояснил Стас, уселся на трон, закинул ногу за ногу 
и продолжил уговоры: – Говорите, не все у меня хорошо? Так помогите! Я вот, 
ночей не сплю... похудел, кстати! А почему? Все потому, что не только о себе 
думаю... Костя, помнишь эту сказку дурацкую – «Цветик-семицветик»? Девчонке 
счастье привалило, а она – «хочу на Северный полюс...», потом – «ой, холодно, 
хочу обратно...», а листочков – уже пять осталось... Или «Шел по городу 
волшебник». То ему клюшку, то еще какой-нибудь ерунды... Вот другой пацан – 
умный, сразу миллион волшебных коробков заказал. Но он жадный был, злой, а я 
нет, я для всех хочу. По-государственному думать 
надо!
– У Стругацких в «Пикнике» парень обо