о, тоже, но генерал-старший 
сержант оставался единственным, кто на Стаса влияние имел.

Пока мы к цирку ехали, много чего насмотрелись. Как какой-то мальчишка с 
прилавка ларька шоколадку стянул. А продавец замахнулся было на него, но на 
небо посмотрел и передумал. Как на крыше высотного здания лозунг укрепляли, 
универсальный такой: «Слава Великому!» Как два пацана стояли и ссорились, а над 
ними две стаи страх-птиц дрались. Как девчонка лет семи рабочим на стройке 
указания давала – как и что им строить...

Так что к цирку мы приехали мрачные и подавленные.

Народу у входа было много. Причем, в основном не дети – им видно и без того 
развлечений хватало. Взрослые стояли в длинной очереди у кассы, но нам, когда 
экскурсовод показала какой-то документ, дали пройти со служебного входа. По 
пути мы увидели двух художников, которые, дымя папиросами, рисовали афишу: 
Кубатай, с пышной зеленой шевелюрой, бил Смолянина по голове огромным 
пенопластовым молотком. Смолянин от этого потешно раскрывал рот, и оттуда 
вываливалась маленькая рыбка, которую на лету ловил Орлик. Видимо, в цирке 
решили принять ДЗР-овцев на постоянную работу.

Нас усадили в первом ряду, дали программки, пакетики с жареным арахисом, 
баночки с пепси-колой, и вообще, были очень вежливы.

– Лучше пусть выступят, – шепнул мне Холмс. – Страх-птичкам дано задание 
следить за ними до самого выступления. К чему лишние 
проблемы?
Я согласился. Зачем проблемы, да и в цирке я давно не был.

Вначале выступала дрессировщица с собачками, потом фокусник... А потом, когда 
над ареной стали натягивать сетку для выступления воздушных гимнастов, вышел 
конферансье и 
объявил:
– Впервые! После триумфальных гастролей по Мадагаскару! Весь вечер на арене! 
Рыжий и Зеленый клоуны! Смолянин и Кубатай! 
Пра-а-ашу!
И на арену, неумело хохоча и улюлюкая, вынеслись ДЗР-овцы. Яркие цветастые 
трико эффектно облегали мускулистую фигуру генерала и деликатно драпировали 
стройное тело переводчика. В руках Смолянина была крошечная гармошка, у 
Кубатая – небольшая гитара. Лица их покрывал толстый слой разноцветной гуаши. 
Шевелюра Смолянина сияла, отросшая на голове Кубатая щетинка нежно зеленела. На 
середине зала друзья остановились и с ужасом огляделись по сторонам.

Зал затих, ожидая. Страх-птички, призванные проконтролировать выступление, 
весело вились над ареной. Двое рабочих сцены торопливо вынесли вслед и 
поставили посреди зала большую плетеную корзину, накрытую клетчатым платком... 
ой, нет, Смоляниновской 
юбкой!
Первым овладел ситуацией генерал. Видимо, подготовка диверсанта включала в себя 
многое. Он невесело улыбнулся и печально 
протянул:
– А вот и мы-ы-ы...

– А вот и вы, – жалобно согласился Смолянин, испуганно