рживаем опасных преступников, террористов. Напали на 
представителей власти... хулиганили...

Мальчик подозрительно посмотрел на нас, увидел пингвина... и заулыбался. 
Подбежал, храбро схватил Кащея за крыло-плавник, погладил, и заискивающе 
спросил у Кубатая: – Это... это 
ваш?
– Э-э-э... Наш! – смешался генерал.


– Ручной?
– Дрессированный, – кокетливо улыбаясь, сообщил Смолянин. – Орликом 
зовут!
– Здорово... А что они на вас так 
разозлились?
– Не знаем, – покривил душой Кубатай. – Шли мы, шли, никого не трогали. Мы – 
знаменитые цирковые артисты. Это – рыжий клоун Смолянин, а я – зеленый клоун 
Кубатай. Гастролируем по миру с Орликом... всем нравится. А тут напали, негодяи.
.. Орлика хотели 
ударить!
Мальчик явно был из тех ненормальных юных натуралистов, у которых дома аквариум,
 клетка с канарейками, вольер с хомяками и пара дворняжек. Он побледнел, еще 
раз погладил пингвина и заорал на 
милиционеров:

– Разойдись!
– Нет! – храбро возразил майор Брайдер.

Мальчик нахмурился, прищурил глаза... И откуда-то сверху скользнули к земле 
быстрые серо-стальные тени! «Птицы» – понял я, метнулся к Холмсу, и забрался 
ему под сюртук. Что не говори, мушиные инстинкты – вещь полезная...

Только эти птицы мух не ловили. Были они металлические, с блестящими, как 
хрусталь, глазами и длинным клювом, на конце которого дрожал огненный шарик.

– Именем Народного Диктатора приказываю вам разойтись и не трогать порядочных 
людей! – велел мальчик. – И вообще... все ваше отделение милиции – 
распускаю!
Милиционеры с грохотом пороняли свои автоматы и наручники. Один жалобно 
спросил: – А что нам делать-то 
тогда?
– На завод идите работать! – строго сказал мальчик, взял Орлика за крыло и 
потащил за собой. Следом, волей-неволей, поплелись и мы.

Мальчика звали Славой. Он так сказал, когда мы шли по улице. И еще признался, 
что ужасно животных любит, особенно – птиц. А пингвинов раньше видел только в 
зоопарке.

Кащей, если честно, вел себя очень прилично. Как дрессированное животное, а не 
как заколдованный человек. Крякал, махал крылышками, один раз попытался стащить 
с лотка банан. Подтверждал слова Кубатая.

– А этих... железненьких... – ненатурально хихикнул Кубатай. – Тоже 
любишь?
– Страх-птичек? А че их любить-то? Они неживые. Они роботы! – засмеялся мальчик.

– А откуда они взялись? – осторожно спросил Холмс.

– Ну, когда диктатор Стас вернулся из Шамбалы и увидел, что все везде плохо, то 
он сказал волшебное слово... – с воодушевлением начал рассказывать мальчик. И 
вот что мы узнали...

Стас объявился полтора месяца назад. Первым делом он пробрался на телевидение – 
явно благодаря волшебству. Влез в прямой эфир во время передачи «Час пик» и 
объявил, что он – вечно молодой и могучий колдун из африканской страны Шамбала, 
явился, чтобы помочь всему миру. (Подводило его все-таки образование, про 
Шамбалу-то он что-то слышал, а вот где она находится – не знал.) Ведущий 
попытался выгнать странного мальчика из студии, да куда там... Стас пробурчал 
какое-то заклинание, и, откуда не возьмись, появилась стая железных птиц (Стас 
их потом прозвал страх-птичками). Ударами тока они разогнали охранников и 
выступающих, техников усадили на места, и Стас свое выступление продолжил. 
Объявил на всю страну, что жизнь теперь будет славная – малина, а не жизнь. Что 
президента, парламент, и прочих дармоедов он в отпуск отправляет. А править 
будет сам... ну и все остальные дети старше семи, но младше двенадцати лет. 
Потому что они самые добрые, умные и честные. Об этом во всех книжках, мол, 
написано. Детей теп