алил изрядную дозу себе и мне, 
поколебался, а затем налил третью рюмочку и поставил ее в клетку с черной мышью.
 Мышь настороженно сверкнула на Шерлока умными глазами, но к рюмке не 
приблизилась. Холмс пожал плечами и занялся набивкой трубки.

– Холмс! – я не мог понять его спокойствия. – Что же вы молчите? Нас оскорбили! 
Злодей торжествует! И что он сделает с бедным генералом, со Смолянином, с 
детьми?
– Не о том надо беспокоиться, мой друг, – печально ответил Холмс. – Подумайте 
лучше, что Кащей собирается осуществить свою угрозу, уничтожить детей, и, таким 
образом, всю реальность.

– О да, бедная реальность, – согласился я. – Бедные потомки... а они так славно 
жили, у них уже было развито электричество и прочие науки... Может быть, 
наладить эвакуацию потомков к 
нам?
– Бедные не только потомки, – возразил мне Холмс. – И эвакуация не поможет. Мы 
ничуть не в лучшем положении. Ватсон, поймите, ведь наш мир – вторичен! Он 
существует лишь благодаря тому, что в реальном мире есть книги, описывающие нас.
 И если реальный мир исчезнет...

– То исчезнем и мы? – догадался я.

– Вновь делаете успехи, доктор, – похвалил меня Холмс. Но обычной радости от 
его слов я не испытал. Шерлок тем временем привычно пальнул в потолок из 
револьвера, и через несколько минут приковыляла одетая лишь в ночную рубашку и 
тапочки миссис Хадсон.

– Шампанского, – мрачно заявил Холмс. – И побольше.

– Я и не заметила, как вы вошли, – покачала головой Хадсон. – Ох, Холмс, вы 
меня удивляете...

Через полчаса мы с Холмсом доканчивали третью бутылку. Нам хотелось забыть о 
грядущем конце света, и, признаюсь, это почти удалось...

– Ват-сон, клонит вас в сон, – пьяно каламбурил Шерлок, – закройте глазки, 
увидите сказки... Ватсон, дорогой, как жаль, что мы вскоре 
погибнем!
– Ужасно... – подтвердил я. Над головой кружила назойливо гудящая муха, я 
скрутил в рулон «Файненшл таймс» и метким ударом сбил ее на пол. Сострил: – Ей 
конец света уже не 
страшен!
– Одно меня утешает, – вздохнул Холмс, – преступность исчезнет тоже! И, ведь мы,
 в какой-то степени, были причиной этого! Я все-таки победил преступников! И 
негодяя Мориарти 
тоже!
Некоторое время мы молчали, глядя в догорающий камин.

– Холмс, пальните в потолок, – попросил я.


– Зачем?
– Пусть Хадсон принесет нам еще шампанского...

– Доктор Ватсон! Пожалейте миссис Хадсон. Достаньте бутылку сами...

– Холмс, пальните, – продолжал настаивать я. – Понимаете... после Афганистана я 
полюбил запах порохового дыма...

– О! Понимаю... Но Ватсон, полночь уже минула.

– Ну и 
что?
– Истек срок нашего с Хадсон пари. Она не обязана сносить мои прихоти. Увы... 
увы...

Я понял, что шампанского мне не дождаться. А Холмс горестно 
продолжил:
– Увы... увы... О, женщины...

Перед лицом надвигающейся катастрофы я мог позволить себе быть 
бестактным:
– Холмс, мы скоро погибнем... ответьте же мне, вашему преданному другу и 
биографу. Почему вы не 
женаты?
Шерлок помолчал. Потом взмахнул рукой, уронив при этом пустую бутылку и тихо 
сказал:
– Что ж, теперь я могу признаться. Правда такова... ох, Ватсон. Итак, когда мы 
с моим братом Майкрофтом были еще детьми, произошло событие, повлиявшее на всю 
нашу жизнь...

Я весь превратился в большое оттопыренное ухо. Узнать напоследок одну из тайных 
черт моего друга – что может быть более достойным завершением жизни? Но Холмс 
не успел докончить...

– Че, не ждали? – резанул знакомый голос... и из распахнувшегося гардероба 
высунулся Смолянин. За ним жизнеутверждающе поблескивала лысина Кубатая.

– Бог мой! – Шерлок вскочил, с трудом удерживая равновесие, и бросился к 
потомкам. – Кащей повержен? Мир 
спасен?!!
– Хрен там, – вздохнул Смо