ал вслух Кубату. – Узнать новости... Холмс, 
теперь вы нам 
верите?
– Разумеется, – извлекая трубку, сказал Холмс. – На кокаиновое опьянение 
происходящее не похоже. Я горжусь не только своим трезвым умом, но и вниманием 
к тайнам Востока и достижениям спиритизма.

– Молодец! – одобрил Холмса Кубату. – Во! 
Аборигены!
Мы как раз вышли из дворика и остановились на широкой безлюдной улице, 
вымощенной отличным крупным булыжником. Невдалеке виднелось здание цирка, возле 
которого толпилась кучка народа.

– Интересно, интересно, – бормотал Холмс, едва не проглатывая от волнения 
трубку. – Однако, Ватсон, это очень развитая страна! Или же в ней описан мир 
будущего.


– Почему?
– Видите – у цирка электрические фонари.

– Восхитительно! Какой чудесный, яркий свет они должны давать ночами! – 
воскликнул я. – Как сияет весь этот город! Интересно, как он 
называется?
– Сейчас узнаем, – зловеще прошептал Кубату, высовываясь из подворотни. По 
улице как раз пробегал мальчик лет одиннадцати, одетый только в сандалии и 
красные ситцевые трусики.

– Малец! – зазывно позвал Кубату.

– Чего? – откликнулся малец.

– Хочешь 
конфетку?
– Ищи дурака! – фыркнул невоспитанный ребенок. Но тут же заколебался. – А 
конфета какая? 
Шоколадная?
– Ага! – гордо сказал Кубату и похлопал Мак-Смоллета по плечу: – Конфету, 
майор!
Мак-Смоллет вздохнул и извлек из кармана юбки конфету в яркой обертке. Мальчик 
с сочувствием оглядел шотландца, потом взял у него конфету и 
спросил:
– Чего 
надо-то?
– Мальчик, – начал Кубату, – а не видел ли ты здесь двух ребятишек, твоих 
ровесников? Одного зовут Стас, а другого – Костя. Мы их ищем.

– Еще конфеты есть? – по-деловому подошел к вопросу мальчик. Кубату 
требовательно посмотрел на Мак-Смоллета. Тот виновато улыбнулся.

– Нет, – упавшим голосом сказал генерал.

– Значит, не видел, – пожал плечами мальчик и убежал, на ходу разворачивая 
конфету.

– Мои познания в литературе дают осечку, – хмуро признался Кубату. – Я не узнаю 
этой местности. А что можете сказать вы, 
Холмс?
– Мы находимся в городе, на берегу реки, в день большого праздника. Сейчас июнь 
месяц, население города чем-то обеспокоено, но старается не подавать виду.

– Поразительно! – воскликнул Мак-Смоллет, украдкой извлекая из кармана конфету 
и засовывая ее в рот. Да, воинская дисциплина в будущем хромала. – Почему река, 
почему праздник, почему 
июнь?
– Пахнет водой – но не соленой, вдоль улицы развешаны флаги и транспаранты, у 
цирка цветут кусты желтой акации – которая зацветает в июне, – лаконично 
объяснил Холмс. – Предлагаю прогуляться по городу, ознакомиться с обстановкой и 
продолжить поиск похищенных детей.

– Согласен, – кивнул Кубату.

Около часа мы гуляли по набережной, с любопытством разглядывая развешанные 
повсюду плакаты и лозунги. Смысл их, по большей части, был непонятен. Вот, 
например: «Пятидневке – ура!» Или: «Перейдем реку досрочно и вброд!» А самый 
частый и странный лозунг гласил: «Проискам нэцкистов – решительное 
фу!»
– Что такое нэцки? – спросил Мак-Смоллет.

Кубату покрутил ус и 
ответил:
– Куколки такие маленькие, восточные.

По улицам сновали люди – в большинстве своем мальч