Ю. 
Буркин:
– Другу и любимой 
—
Юлии Студенниковой.

С. 
Лукьяненко:
– Присоединяюсь...

Ю. 
Буркин:
– Не 
понял!



Народ свои песни шлифует в продолжении столетий и доводит до высшей степени 
искусства.

    И. В. 
Сталин
Ты уймись, уймись, тоска,

У меня в груди,

Это только присказка,

Сказка – впереди...

    В. 
Высоцкий



ПРЕДИСЛОВИЕ. ТРИ ДАРА ОТЦА ИВАНУ-ДУРАКУ. БИТВА С ПОЛЕНЬЯМИ. 
КРАЖА

Иван-дурак лежал на загнетке и рассеянно перебирал руками теплые угли. В избе 
было жарко, родители Ивана не экономили на дровах. Березовые поленья весело 
потрескивали в печи.

Дверь со скрипом отворилась, и Иван-дурак с надеждой встрепенулся. Но тут же, 
потеряв к вошедшему всякий интерес, снова опустил голову. Вошла не мать – 
статная хлебосольная баба, всегда готовая порадовать сына сахарным пряником. 
Вошел отец – дородный мужчина лет пятидесяти, без малого косая сажень росту, 
бывший киевский богатырь, а ныне – обедневший помещик Муромского уезда.

– Исполать тебе, батько, – приветствовал отца Иван, продолжая ковыряться в 
углях.

Отец не ответил. Степенно усевшись на корточки перед сыном, оглядел его и 
сказал 
удивленно:
– Сколько лет-то тебе, 
сынок?
Не заподозрив опасности, Иван-дурак стал перебирать черные, перепачканные золой 
пальцы.

– Раз – тута я ходить начал, да два – заговорил, да три – бык соседский меня 
боднул... десяток – тута я во первой раз печку с места сдвинул... дюжина – 
девки дворовые меня приглядели... Осьмнадцать, 
батько!
– Восемнадцать, – поморщился отец. – от цифры «восемь» сие число происходит... 
Ну да ладно, как ни кличь, а большой ты стал у меня.

Иван-дурак часто закивал, усаживаясь возле печки на корточки. Отец редко 
проявлял такое внимание к непутевому сыну, и дурак был польщен.

А отставной богатырь погладил Ивана-дурака по кудрям и проникновенно 
произнес:
– Накину я службу на тебя, Иванушка. Заматерел ты, хватит тебе печь пролеживать 
да пол просиживать. Поедешь к славному князю Владимиру, Русь от врагов беречь.

– Батько! – пролепетал Иван. – Да ведь...

– Силушкой Бог тебя не обидел, – продолжал тем временем отец, – весь в меня, не 
отпирайся, не даром так же – Иваном – зовут! Чего головой крутишь?! Нет силы? А 
кто вчера печь по избе двигал, местечко где не дует выискивал?! А потом еще 
мамке врал, мол, тут она всегда и стояла!.. Эх!..

Уличенный Иван-дурак опустил голову и жалобно 
произнес:
– Глупый я, батько...