мог придумать выход...

Потом, поднявшись в свою спальню, я посмотрел Настоящим взглядом в зеркало. И 
увидел, что мое взрослое «я» улыбается. Чуть-чуть и с грустью. Но улыбается.

Котенок знал, кого брать в подручные.

Я снял с пояса меч Туака и пустые ножны Настоящего меча, повесил их на стену. 
Настоящий меч пока не спешил появляться, ждал своего часа. И я подумал, что 
когда он наконец возникнет в ножнах, мне будет трудновато удержаться от 
искушения сразу же его выхватить.

Ладно, проблемы надо решать по мере поступления.

Сев на кровать, я с ненавистью смотрел на зашторенное окно. Распахнуть бы 
занавески – и увидеть... нет, не солнце, сейчас все-таки ночь. Просто звезды – 
много-много ярких звезд, как в горах. И луну... интересно, здесь одна луна или 
несколько? Мне когда-то снился сон, что я купаюсь ночью в озере, а потом смотрю 
вверх – и вижу, что над головой целая толпа разноцветных лун. Жаль, такое 
бывает лишь во сне.

А здесь, даже если лун и много, не хватает сущей малости – солнца.

Я услышал, как скрипнула дверь, и отвернулся от кона. В комнату заглянул Лэн.

– Ты не спишь? – зачем-то спросил он. Ах да, свет я не зажигал, а Лэн без очков.
..

– Заходи. – Я хлопнул в ладоши, но лампа почему-то не зажглась.

– У меня тоже не горит. – Лэн уверенно прошел по комнате, сел на край кровати.
 – Их давно надо было поменять, еще перед уходом. Я завтра сбегаю на склад...

– Угу, – буркнул я.

Лэн мялся, и я вдруг почувствовал неловкость. Все равно как если бы он сидел с 
завязанными глазами и разговаривал со мной.

– Надо поменять, – еще раз согласился я, убирая Настоящий взгляд. – А то сидим 
в темноте... Может, свечки 
есть?
– Есть, внизу. 
Принести?
– Да ладно, все равно спать пора. 
Лэн?

– Что?
– Ты извини...

– Ладно, что я, не понимаю... Данька, я тебе одну вещь скажу, только не 
обижайся.

У меня заныло под ложечкой.


– Ну?
– Черный огонь на город сброшу я.


– Почему?!
– Это мой город. Если ты сожжешь его – ты станешь врагом. Чужим, который пришел 
со своей правдой. Не 
обижайся!
– А если ты сожжешь 
город?
– Я буду предателем. Только я предам не город и не людей, потому что я их люблю.
 Я нашу жизнь предам. Если у нас ничего не получится – я предателем и останусь. 
А если получится и жизнь изменится, я буду мятежником, бунтарем.

– Революционером, – подсказал я. – Лэн, а как же 
Тьма?
– Потерпит, – зло сказал Лэн. – Данька, ты 
согласен?
– Давай вначале добудем Черный огонь. Потом решим.

– Ладно, – легко согласился Лэн. И замолчал.

– Тебе 
страшно?
Лэн поерзал, а потом 
признался:
– Темно. Я раньше не боялся темноты, честное слово. А сейчас она... словно 
притаилась перед прыжком.

– Знаешь что, – сказал я. – Ложись здесь и спи.


– Правда?
–