сь все началось с погасшего солнца. Значит, нужно было немножко 
солнечного света из другого мира... и нужен человек из этого мира.

– А человек-то 
зачем?
– Ты что, думаешь, я могу в одиночку здесь все осветить? Ха! Ты должен помочь 
людям, которые здесь живут. Тогда придет и мой черед.

– А что ты 
сделаешь?
– Не знаю. Я просто инструмент, Данька! Я инструмент Света, которым он борется 
с Тьмой. Я, конечно, могу делать что хочу. Вот только сам я из Настоящего света 
и потому хочу лишь того, что хочет Свет.

– И давно ты это понял? – тихо спросил я.

– Недавно. Я же расту, умнею... понемножку. А я хоть и из Света, но форму-то 
мне дал ты. И Зеркало было человеческим. Так что я на вещи смотрю по-вашему.

– А кто тогда я, Котенок? Если ты инструмент Света, то я что, инструмент 
инструмента?
Котенок захихикал.

– Тоже мне, молоток... Нет, Данька, ты человек. А это совсем другое. Это ты 
решаешь, что тебе больше нравится – Свет или Тьма. И начинаешь бороться – на 
той или на другой стороне. Я твой помощник, и ты на стороне Света, а где-то 
здесь...

Котенок замолчал, словно подавился последней фразой.

– ...есть человек, у которого в помощниках Тьма, – докончил я. – Так? И я 
должен его убить. 
Так?
– Оба раза «так», – буркнул Котенок. – Только не все так просто. Тьма не с 
одним человеком. И ее так просто не убьешь. Ты должен поделить людей между 
Светом и Тьмой. И помочь победить тем, что за Свет.

– Они и так 
поделены!
– Да? Ты считаешь, что Крылатые – это те, кто за 
Свет?
Я вспомнил Клуб Старших. И как мне выкалывали глаза...

– А что же тогда? – спросил я. – Кого мне звать на сторону Света? Торговцев, 
что ли? Им вообще все по 
фигу!
– Ты должен делать добро из зла, потому что его больше не из чего делать, – 
твердо сказал Котенок. – Это кто-то из людей сказал. И сказал правильно. Если 
Крылатые считают, что они на стороне добра, на стороне Света – заставь их быть 
добрыми!
– Ни черта себе! Заставить быть 
добрыми?
– Да! Заставь их говорить о Свете, чтобы они поверили в него! Заставь их не 
просто называть себя хорошими и добрыми! Заставь их стать 
такими!
– Как я могу это сделать? Я же мальчишка, хоть и с Настоящим 
мечом!
– Хотел бы я посмотреть на мальчишку, который признается, что он мальчишка, – с 
какой-то грустной ухмылкой сказал Котенок.

Минуту я молчал, а потом 
ответил:
– Зря мы отдали Настоящее зеркало. Я хотел бы в него посмотреть.

– Для тебя все зеркала – Настоящие, – сказал Котенок и отвернулся.

Вначале я не понял. А потом встал и подошел к зеркалу у двери.

Зеркало как зеркало. Самое обычное. Пыльно, с облупленными краями, послушно 
отражающее мою физиономию. Лицо обыкновенного мальчишки, бледное, почти как у 
Крылатых, с растрепанными волосами, тонким шрамом на щеке – старым-престарым 
шрамом... Вот только глаза светятся, словно смотришь сквозь прорези в маске на 
звездное небо.

Это было так просто – и я так боялся это сделать... Словно прыгая с башни 
Крылатых я посмотрел в зеркало Настоящим взглядом. И успел еще увидеть, как 
зрачки вспыхнули белыми искрами, прежде чем мое отражение растаяло. Теперь я 
видел в зеркале лишь комнату, спящего Лэна и Солнечного котенка, кото