таким, как раньше, только на лбу 
выступили капельки пота.

– Пока все просто, – вздохнув, сказал Котенок. – Ложись досыпай. Я покараулю 
тьму.

И забравшись Лэну на грудь, он тихо замурлыкал, больше не обращая на меня 
никакого внимания. Так что я улегся обратно, вот только уснуть больше не смог. 
Лежал, глядя в деревянный потолок, на щели между досками, лежал до тех пор, 
пока на улице не стали слышны шаги прохожих, а свет фонарей не сделался чуть 
ярче. Потом Лэн шевельнулся, зевнул и со смехом 
спросил:
– Что, Данька толкается во 
сне?
– Еще как, – нагло заявил Котенок. – Я лучше с тобой спать буду, ты смирный.




5. 
Клинок

Ванная и туалет оказались в конце коридора, одни на все комнаты. Как в 
коммуналке, хорошо хоть, что кроме нас в «Заведении» постояльцев явно не было. 
Когда мы спустились вниз, еще позевывающие и мокрые после умывания, нас 
встретил мгновенно смолкший разноголосый гомон.

За столиками сидело человек по десять. В основном они пили, закусывая вино 
жареной рыбешкой. Я, конечно, в этом не разбираюсь, но кажется, так обычно не 
делают. Были здесь и стражники, и торговцы, и все они пялились на нас без 
зазрения совести. Мы прошли к единственному свободному столику – его явно 
оставили для нас – и уселись, стараясь не смотреть по сторонам.

В полной тишине Магда принесла нам жареную рыбу с овощами, сливки в блюдечке – 
для Котенка и вино в бокалах – нам с Лэном.

– Спасибо, – растерянно поблагодарил я. Котенок молчал.

В «Заведении» царила мертвая тишина. Магда суетилась, разнося посетителям вино. 
Мы торопливо ели, мечтая об одном: свалить отсюда. Котенок лакал сливки. И 
молчал.

Магда тревожно поглядывала на Котенка.

Лишь принявшись за рыбу, Котенок нарушил тишину.

– Пережарена немного... – отчетливо заявил он.

Среди посетителей пронесся громкий вздох. И снова воцарилось молчание, лишь 
булькало торопливо разливаемое вино. Лэн покосился на меня и шепотом 
спросил:
– Ну что, 
попробуем?
Я чуть-чуть попробовал вино и покачал головой. Оно было кислым и притом ужасно 
крепким. Так мы с Лэном и просидели, стесняясь спросить воды или сока и 
дожидаясь, пока Котенок расправится с рыбешками.

А он ел неторопливо. Потом запрыгнул Лэну на руки, и мы, не сговариваясь, пошли 
к выходу. Уже в дверях Котенок встрепенулся и спросил 
Магду:
– Леди, нельзя ли попробовать на обед рыбного 
супа?
Просиявшая Магда закивала. Мы вышли, и из-за захлопнувшейся двери до нас 
донесся гул возбужденных голосов.

– Комедия... – хихикнул Лэн. Котенок обиженно 
воскликнул:
– Кому комедия, а кому и роль клоуна... Куда 
двинемся?
Лэн, а следом и я пожали плечами.

– Значит, будем гулять, пока не найдем чего-нибудь интересного, – решил Котенок.
 И мы пошли по улице, глазея по сторонам. Впрочем, глазеть было особенно не на 
что. Дома, прохожие, которых мы ничем не интересовали, часто натыканные фонари.

– Ну как, Данька, по-прежнему считаешь, что торговцы в чем-то замешаны? – 
полюбопытствовал Котенок.

– Не знаю, – признался я. – Хиловаты они для серьезных пакостей.

– Задай себе главный вопрос, – наставительно сказал Котенок. – Самый главный. 
Если правильно поставить вопрос, то в нем будет и ответ...

– По-моему, ты нам морочишь голову, – разозлился я. – Сам что-то знаешь... а 
нам не говоришь.

Котенок промолчал, и как