бенно девчонка, которая 
ухмылялась, разглядывая Лэна, и временами перешептывалась о чем-то с матерью, 
после чего обе они вполголоса смеялись. На фоне охранников в бурых 
маскировочных костюмах и нас с Лэном в черных Крыльях эти трое выглядели как 
праздные богатые туристы в районе боевых действий.

– Хочешь конфетку? – поинтересовался тем временем мужчина-торговец у Лэна. Тот 
с готовностью кивнул. И торговец, достав из кармана конфету в бумажной обертке, 
кинул ее Лэну, хотя между ними и метра не было. Лэн подпрыгнул, поймал конфету 
и повернулся ко 
мне:
– Хочешь, 
Старший?
Девчонка опять хихикнула. Я подошел к Лэну, взял у него конфету, уронил и 
наступил на нее ногой. Потом повернулся к торговцу и 
сказал:
– Какая жалость. Я ее уронил.

Мы с торговцем остановились и уставились друг на друга. Караван продолжал идти. 
Лэн тоже остановился, испуганно глядя на нас.

– Мы редко делаем подарки, – сказал наконец торговец. – Не стоит от них 
отказываться.

– Подарков я пока не видел, – ответил я. – Только подачку. Счастливого пути, 
встретимся в городе.

Расправив Крыло, я взмыл вверх. Эх, жалко, не посмотрел на торговцев Настоящим 
взглядом! Ладно, еще будет время.

Лэн догнал меня на пути к городу, спросил, пристраиваясь 
рядом:
– Зачем ты так, Данька? Конфеты у них всегда вкусные.

– Ребенок! – с неожиданной злостью сказал я. – Лэн, опомнись, нельзя же так 
унижаться!
– Повязку надень, нам навстречу кто-то летит, – быстро увел разговор в сторону 
Лэн. Я с досады чуть не влепил ему, но повязку все-таки надел и пропустил Лэна 
вперед.

Когда я увидел, кто летит нам навстречу, Лэн и торговцы напрочь вылетели у меня 
из головы. Это был Ивон. Я узнал его по полету, удары Крыла каждого человека 
теперь были для меня непохожи, как почерк.

– Работаешь поводырем? – крикнул Ивон, зависая над нами. – Отлично, Лэн! Ты 
хороший партнер для труса. А как ты, Старший из чужого города? Повязка не 
жмет?
Я взмыл вверх и приставил острие меча к его горлу. Как он 
перепугался!
– Ты же теперь слепой! – закричал Ивон, даже не делая попыток увернуться. – Ты 
слепой!
– Мне хватает слуха, – заявил я. – Как тебе мой клинок? 
Острый?
– Крылатые не убивают друг друга! – с противным повизгиванием в голосе крикнул 
Ивон. – Лэн, останови 
его!
Лэн парил рядом, наслаждаясь происходящим.

– Ивон, у вас прекрасный обычай наказывать трусов, – сказал я. – Но теперь я 
ввожу новый. Наказывать подлецов.

Ударив со всего размаху, я рассек его правое крыло. Ивон закувыркался, падая 
вниз. Секунду я провожал его взглядом, потом сложил крылья и бросился следом.

Поймал я Ивона у самой земли. Схватил за волосы и довольно резко затормозил – в 
ладони остались вырванные с корнем пряди. Ивон верещал, как поросенок.

– Запомни, – опускаясь рядом, сказал я. – Нельзя быть подлецом. Никогда. 
Повторяй это по утрам. И может быть, доживешь до дня, когда Крыло откажется 
тебя держать.

На всякий случай я ударил и по левому крылу Ивона, а тот стоял, в ужасе глядя 
на меня и не пытаясь снять свой арбалет. Потом я взмыл вверх. Так быстро, что 
пущенная вдогонку стрела меня не догнала.

– Что ты с ним сделал? – спросил Лэн, дожидавшийся меня в небе. – 
Убил?
– Нет, порезал Крыло. Пусть идет в город пешком.

– Это позор, – сер