обедим и Лэн станет прежним... Но он вдруг выпрямился, 
отрываясь от стены, и резко 
закончил:
– Ты главное не умирай. 
Ладно?
Я просто взял его за руку, и мы постояли так несколько мгновений. Если слова 
становятся мертвыми, не надо ничего говорить. А потом мы стали подниматься 
дальше.

И лестница кончилась.

Этот зал был меньше нижнего, потому что башня сужалась. Но по круглым стенам 
вместо окон тянулись от пола до потолка зеркала. В них отражались черные факелы,
 и мы с Лэном, и другие зеркала... Зал казался бесконечным, уходящим во все 
стороны.

– Это здесь, – сказал Лэн.

В зале никого не было, но я чувствовал, что Лэн прав. Может, потому, что от 
зеркальных стен тянуло холодом, пробивающимся сквозь Крыло.

Винтовая лестница вилась дальше, уходя в потолок, на самый верх башни. Но я 
знал, что туда идти не надо. Это – здесь.

Кое-где на стенах между зеркалами были высечены надписи непонятными 
замысловатыми буквами – рунами. Когда я смотрел на них Настоящим взглядом, 
буквы подергивались, извивались, словно боялись, что я их пойму. Пламя факелов 
дрожало, словно по залу гулял неощутимый для нас ветер.

– Мы здесь! – крикнул я. – Эй, мы 
пришли!
И почувствовал короткий укол страха – а если никто так и не появится, если боя 
не будет, если все останется 
по-прежнему?!
– Эй! – снова крикнул я.

– Я тоже здесь, – деревянным голосом отозвались из-за спины. Повернувшись, я 
еще успел заметить, как из одного из зеркал выступила черная фигура Летящего.

Летящего с очень знакомым голосом и лицом.

– Проваливай, Ивон, – не испытывая никакого страха, сказал я. – Мы пришли не за 
тобой. Сохрани себе еще пару минут жизни... если вы это называете жизнью. Нам 
нужен правитель.

– Я – правитель, – бесстрастно ответил Ивон, подходя ближе.

– Врешь, – зачем-то сказал я. Ивон совсем по-человечески поджал плечами. 
Сказал:
– Правитель – это название Крылатых. Мы называем правителя – Нынешним. 
Нынешний – тот, кто лучше справится с возникшей проблемой. Проблема – ты. 
Нынешний – я.

– А меня в расчет не берете? – хрипло спросил Лэн.

– Нет. Чего ты хочешь от нас, 
Данька?
– Я хочу не от вас. Я хочу для. Для Крылатых. Я хочу Света.

Ивон снова пожал плечами.

– Света? А почему ты уверен, что Свет лучше Тьмы? Ты ведь смотрел со стороны 
Света... и из него трудно увидеть Тьму. Попробуй узнать и нас, а потом решай.

– Те, кто узнал Тьму, обратно не возвращаются.

– Может быть, потому, что Тьма ближе для 
людей?
Я не нашелся, что ответить. А Ивон 
продолжал:
– В тебе есть что-то очень сильное, Данька. Свет нашел тебя первым и привлек на 
свою сторону. Обидно. Но подумай, чем Свет лучше 
Тьмы?
От такой наглости я даже засмеялся. И Лэн тоже, только как-то нерешительно. А 
Ивон скривил губы в улыбке, неумело, но 
старательно:
– Пусть мы – Тьма. Но мы не лили Черный огонь на города.

Лэн дернулся, как от удара, а меня стало поташнивать.

– Мы не лили Черный огонь... и мы не обманывали людей...

– Вы превращали их в 
Летящих!
– Очень редко. Обычно к нам приходят сами. Правда, Лэн? Ведь и тебя Керт почти 
уговорил. Ты просто струсил в последний момент. Ты трус, а для Света это очень 
плохо. Глупый напуганный мальчик. Тебе было бы куда легче с нами... Данька, 
зачем ты ввязался в нашу жизнь? Ты хочешь быть героем?