то ты принес  сюда...  по
моему приказу, - в  Берестяной...  колодец...  это  и  будет  жерт...  -  он
закашлялся, захлебываясь кровью, - жертвенным даром... солнцу.
   Кадьян поклонился и отступил на шаг. Господи, да неужели они  все  так  и
дадут ему умереть? Таира на цыпочках приблизилась к высокому ложу,  положила
руки  на  закапанное  кровью  покрывало.  Еще  более  истончившееся  за  эти
несколько минут лицо обернулось к ней:
   - Я сейчас сделал тебе... последний подарок, делла-уэлла... я  спас  тебя
от самого... самого страшного горя... в твоей... жизни...
   Она ткнулась лицом в покрывало, чтобы вытереть слезы:
   - Зачем ты все это подстроил? Зачем, Оцмар?  Ведь  я  могла  бы  полюбить
тебя... - И в этот миг она верила тому, что говорила.
   - Но тогда ты не смогла бы убить меня, делла-уэлла...  -  произнес  он  с
неожиданной силой, и  лицо  его  начало  угасать,  -  Будь  благословенна...
неприкасаемая...
   И тогда она поняла, что еще должна сделать.
   - Дай  нож,  Кадьян!  -  приказала  она,  царственным  жестом  протягивая
раскрытую ладонь в его сторону и не сомневаясь в исполнении своей воли.
   Холодная рукоятка коснулась ее. Нож был заточен на славу -  густые  пряди
ее солнечных волос  сыпались  на  постель,  едва  лезвие  касалось  их;  она
собирала их горстями и осторожно укладывала на подушке вокруг головы Оцмара,
осеняя ее золотым нимбом, на костенеющие сжатые  руки,  на  невидимое  пятно
крови, напитавшей одежду. Кадьян стоял поодаль,  ждал  -  не  осуждающе,  не
насмешливо, не покорно.
   Просто терпеливо и безразлично.
   - Все, - устало проговорила Таира. - Идем отсюда. Сейчас развяжем...
   И осеклась. На том месте, где только  что  возвышалось  парчовое  кресло,
ничего не было.

XV. Кто?

   - Как ты посмел? - крикнула Таира, ничуть не  сомневаясь,  чьих  это  рук
дело.
   - Я выполнил приказ моего князя, властительница Будур.
   - Я тебе не Будур! Сейчас же верни ее обратно!
   - Она на пути в Берестяной колодец, и повернуть обратно  на  этой  дороге
нельзя.
   - Это еще почему?
   - Узко, - коротко ответил он.
   Как ни странно, по этому простому объяснению она поверила.
   - Что же делать? -  спросила  она  растерянно,  мгновенно  превращаясь  в
маленькую девочку.
   По  комнате,  еле  слышный  за  капельной  немолчной   мелодией,   прошел
неуловимый шелест.
   - Выполнять волю покойного князя.
   Кадьян, почти не нагибаясь, подцепил длинной, как у гиббона,  рукой  пару
светильников и ловко швырнул их прямо на  постель.  Таира  укусила  себя  за
палец, чтобы не  закричать,  -  разлившееся  по  покрывалу  масло  вспыхнуло
бездымным огнем, подбираясь к еще не остывшему телу. Кадьян двинулся в обход
всей комнаты, опрокидывая светильники ногами или  швыряя  их  в  занавеси  и
гобелены.
   В треске разгорающегося - пожара снова послышался шелестящий шепот.
   - Что это? - вскрикнула девушка.
   - Это голос покойного князя. Он велит беречь тебя... И ей почудилось, что
нежный  голос  одним  дыханием,  почти  беззвучно   заканчивает:   "...тебя,
делла-уэлла..."
   - Возьми свое платье, владычица  нашей  дороги,  -  голосом,  до  тошноты
равнодушным, сметающим любое волшебство, посоветовал Кадьян. Это безразличие
было до того заразительно, что она чуть было не  возразила,  что  на  пожаре
один черт - что в платье, что голой; по с горящей постели послышался  легкий
треск - это  занялись  тихим  пламенем  ее  собственные  золотые  волосы,  и
бессознательный, животный ужас перед огненной стихией погнал ее  к  окопному
проему.
   Но на пути как  раз  было  тронное  -  а  может  быть,  лобное  -  место,
огражденное  изразцовой  конусообразной  стеночкой,   через   которую   было
перекинуто шитое жемчугами и самоцветами платье. Она машинально взяла его  и
в тот же миг пол под ней зашевелился, точно шкура потревоженного  животного,
и  она  почувствовала,  что  скользит  куда-то  вниз  по  узкой,  светящейся
желтоватым светом трубе.
   Она не успела даже закричать, как под ногами спружинила надувная подушка.
Сквозь желатиновую поверхность упругих стенок стало видно, что она попала  в
комнату,  где  полным-полно  народа.  Прелестно!  И  не  повернуться,  чтобы
быстренько натянуть на себя эту изукрашенную хламиду. Все Кадьяновы  штучки:
лифт этот дурацкий, когда во дворце полно  лестниц,  теперь  выставление  ее
напоказ всему народу чуть ли не в чем мать  родила  -  ну,  попятно,  подрыв
авторитета правительницы. Самому захотелось на трон, или что тут у  них  при
караванном образе жизни. Попадись он...
   И точно в  ответ  на  ее  гневные  мысли  соседняя  тускло-серая  колонна
покрылась вертикальными трещинами и вдруг раскрылась, как  бутон  лилии  или
точнее - банан. Кадьян ловко спрыгнул на пол  с  амортизирующего  устройства
увертлив, шайтан бесхвостый, как обезьяна, - и по его энергичным жестам было
видно, что он рассыпает вокруг себя десятки приказов. Стражники, прислужницы
- все стремительно расхватывали какие-то короткие палки и выбегали  вон,  не
обратив на Таиру ни малейшею внимания. Или янтарная колонна, внутри  которой
она находилась, тоже была непрозрачна снаружи? Тогда имеются  опасения,  что
милейший Кадьян попросту тут ее и забудет...
   Но он не забыл. Разогнав всю челядь, он наконец обратился  к  узилищу,  в
котором  изнывала  от  неопределенности  своего   положения   новоиспеченная
властительни