шка,  ныряя  в  люк  маленького  Скюзова
кораблика.
   Принцесса проводила ее задумчивым взглядом. "А я не ошиблась,  -  сделала
она комплимент самой себе, -  есть  и  у  меня  что-то  от  сибиллы.  В  ней
действительно течет королевская кровь".
   Между тем Ких и Флейж, не зная усталости, обследовали  кабаки  и  притоны
Ракушечника. Шурушетра они уже отыскали - если это был именно сибиллов паук.
Что-то вроде амфитеатра с почти  отвесными  ступенчатыми  стенами  ограждало
овальный участок совершенно вытоптанной земли, на  которой  разлеглись  пять
или шесть чудовищных тварей. Различить их было совершенно невозможно, как  и
сосчитать, - они буквально сплелись в один клубок и ожесточенно грызли  свои
намордники в братском порыве отъесть хотя бы одну ногу  у  ближнего  своего.
Оставалось  только  надеяться,  что  сибилло   догадался   пристроить   свое
достаточно экстравагантное средство передвижения на эту стоянку.
   Шамана обнаружили в третьем от входа  в  амфитеатр  кабаке.  В  первом  и
втором  наблюдались  штабеля  мертвецки  пьяных  жителей  славного   города,
обладателя четырех колодезной тюрьмы, и валяющаяся в  изнеможении  прислуга,
видно было, что сибилло решило наплевать на запреты и перемещалось от одного
питейного заведения к другому, не дожидаясь угашения Невозможного Огня.
   В третьем слышался нестройный многоголосый гул, который возникает  тогда,
когда говорящие,  не  слушая  друг  друга,  пытаются  перекричать  соседа  в
садистском стремлении  излить  на  собутыльника  свою  душу.  Джасперяне,  в
просторных плащах с капюшонами, позаимствованными на тюремном дворе у так  и
не пробудившихся стражников, с лицами и руками, вымазанными глиной пополам с
сажей,  бесшумно  приблизились  к  столу  и,  переведя   калибраторы   своих
десинторов на нижнее парализующее деление, без хлопот лишили  присутствующих
возможности вмешиваться в ход событий. Обездвиженных таким  образом  пропойц
они без лишней суеты вынесли во внутренний дворик и сложили  в  свойственном
этому городу порядке.
   Теперь за столом остался один только шаман в одиночестве, которое  трудно
было назвать гордым. Усы и брови без  единого  бантика  отмокали  в  суповой
чаше, откуда несло дрожжами и гнилыми  персиками;  морщинистые  серые  груди
возлежали на блюде со свекольным салатом.
   - Эй, твоя сибиллова светлость, - сказал  Флейж,  подсаживаясь  рядом  на
лавку, не слишком, впрочем, близко,  чтобы  не  замараться.  -  Не  пора  ли
сменить  это  свиное  пойло  на  благородные  вина  из  погребов   принцессы
Джаспера?
   - Это пойло... с отмороженным... - Сибилло сделал попытку освободить чашу
от присутствия собственных усов и,  не  перенеся  тягот  этого  предприятия,
повалился боком на лавку.
   Ких сбегал во  дворик  и  вернулся  с  кувшином  воды.  Выплеснув  ее  на
страдальца и смыв таким образом помои с его торса, он  наклонился,  проверяя
его дыхание. Старик еле слышно бормотал, повторяя одно  и  то  же:  "Ведьмак
двуполый... копытом зачатый... подстилка княжья..."
   Вот, оказывается, в  чем  было  дело:  спесивый  ведун  не  мог  пережить
поношения, да еще прилюдного. В комнате возник  некто  толстопузый,  похоже,
хозяин заведения. "Расплатись", -  шепнул  Флейж,  и  Ких  начал  перебирать
мешочки, висевшие на поясе старика, в  поисках  жемчужин,  которые  со  всей
очевидностью служили здесь деньгами. Но как  только  шаман  почувствовал  на
своем кошельке чужую руку, он разом поднялся и, дикими глазами  озираясь  по
сторонам, поднял палец:
   - Одну! - И снова повалился.
   Ких  швырнул  кабатчику  шарик  покрупнее,  чтобы   загладить   возможные
недоразумения, и мимолетом подумал, что если их пребывание на этой  смрадной
планете затянется, то придется им повторить подвиг Лронгова брата.  Исключая
финал, естественно.
   Флейж между тем нашел на столе что-то вроде  капустного  листа  и  с  его
помощью принялся приводить шамана в чувство, небольно, но  хлестко  охаживая
его по щекам.
   - Принцесса желает тебя видеть, достопочтенный, -  проговорил  он,  когда
щелочки мутных глаз снова приоткрылись. - Еду и питье мы гарантируем.
   - Сибилло остается, - замотал головой старик. - Сибилло лаяли паскудно  и
облыжно. Он слыхал.
   Костяной палец ткнулся в подбородок Киху.
   - Ничего я не слышал, - твердо сказал Ких. - А что слышал, того не понял.
А что понял, того не запомнил.
   - Рахихорд охальник неутомимый, он тебе напомнит!
   - Нету Рахихорда. Отошел в мир иной.
   - Что-о-о?
   - Скончался. - Для пущей убедительности Ких сложил руки на груди и возвел
взор к загаженному потолку.  -  Почил  вечным  сном.  Приказал  долго  жить.
Отправился к предкам, черт тебя подери, старый хрыч!
   - Рахихордушко! - тоненьким голоском взвыл старик и брякнулся  головой  о
стол, на что тот отозвался сочувственным эхом.
   Флейж  и  Ких  переглянулись  -   дело   запахло   серьезными   телесными
повреждениями.
   - Дедуле пора на  что-нибудь  мягкое,  -  сказал  Ких,  твердо  охватывая
старческие ребра и делая шаг назад.
   Ощутив дружескую поддержку, шаман отреагировал на нее по-своему.
   - Наливай поминальную! - скомандовал он, делая попытку  еще  раз  боднуть
столешницу и, вместо этого ткнувшись носом в колкую стерню.
   Одного взгляда на корабль, в тени которого он столь  неощутимо  для  себя
очутился, и на чер