ытаться продолжить эту  дискуссию,
но она не вела к маленькому Юхани.
   Почувствовали это, похоже, и тихриане.
   - Если дума на ум нейдет, надо дремой ее приманить, - резюмировал  шаман.
- Отдыхайте, гости пашей дороги,  а  ежели  на  сибилло  озарение  снизойдет
сибилло вас добудится.
   И он начал устраиваться на ночлег прямо под открытым небом, усмотрев себе
ложбинку между двумя продолговатыми  глыбами,  служившими  основанием  этому
древнему сооружению никак не меньше тысячи  лет  тому  назад.  Но  и  сейчас
замшелая кладка, прорезанная горизонтальными бойницами,  подымалась  еще  на
добрых три человеческих роста, и на верхнем  ее  уступе,  добела  загаженном
куда-то подевавшимися  птицами,  неподвижно  застыла  Гуен.  Глаза  ее  были
прикрыты - верная стражница отдыхала, как и ее  хозяйка.  Спящая  птица  так
органично вписывалась в общую картину этих руин, что никому из тихриан  и  в
голову не пришло заподозрить присутствие еще одного существа из иного мира.
   - Зачем же на камнях, уважаемый сибилло, - голосом ровным и бесцветным от
непомерной усталости проговорила мона Сэниа. - Отдохни в моем шатре.  И  ты,
рыцарь.
   Шаман покосился на призывно раскрывшуюся дырку люка, припомнил, наверное,
свой позорный провал на поприще отворения этих заговоренных дверей (надо же,
у себя  на  Тихри  с  этим  нехитрым  делом  он  сызмальства  справлялся)  и
решительно затряс бороденкой.
   Глядя на него, и Травяной рыцарь  предпочел  жесткое  ложе  родной  земли
сомнительному уюту чужого дома, вытянувшись во весь свой  не  правдоподобный
рост и закинув руку за голову. Через несколько секунд он, полуприкрыв глаза,
уже дышал мощно и ровно.
   Мона Сэниа,  неслышно  проходя  мимо,  невольно  задержалась  над  спящим
великаном. Смягченное сном, его лицо уже не казалось таким грубым; сейчас  в
нем проступило то редкостное сочетание детскости и надежности, которое так и
манит довериться этим лучшим качествам  души  до  конца.  Слабые  доверяются
безотлагательно. Она не была слабой, видят древние  боги.  Но  до  какой  же
степени она была отчаявшейся!  И  несмотря  на  верных  своих  собратьев  по
оружию, как она была одинока...
   Она уже хотела нагнуться к задремавшему великану,  как  тот  сделал  едва
уловимое движение рукой и  цепко  обхватил  ее  щиколотку.  Только  надежная
тренировка  инопланетной  воительницы  предупредила  естественный  вскрик  и
заставила  разом  сосредоточиться.  И  вовремя:  вторая  рука  рыцаря   чуть
приподнялась, указывая вверх.
   Ах, вот оно что. Заметил-таки  сову,  несмотря  на  полуопущенные  густые
ресницы. Мона Сэниа стряхнула с себя напряжение и с улыбкой подняла голову.
   Сквозь верхнюю бойницу на нее глядели злобные прищуренные глаза.

IX. Анделисова пустынь

   Если бы у принцессы был хотя бы миг на размышления, она призвала бы своих
дружинников и указала на смертельную опасность, нависшую - нет, не над ними,
а над тихрианами. Но этого мига не было, и сам собой из  ее  груди  вырвался
крик:
   - Гуен! Гуен, чакыр!!!
   Позолоченные  солнцем  размашистые  крылья  распахнулись  во   всю   свою
устрашающую ширь, Гуен взмыла вверх и вдруг со  скоростью  метеора  ринулась
куда-то в сторону города, пропав из виду. Оба тихрианина, еще не знакомые  с
этой  достойной  представительницей  земной  фауны,  оцепенело   глядели   в
шафранное небо. Первым опомнился сибилло.
   - Птенец джаяхуудлы? - постукивая зубами, проговорил он. - Или сам...
   - Ага, птенчик, - заспанная рожица Таиры, незамедлительно  откликнувшейся
на сигнал нападения, показалась из люка. - Кого промышляем?
   Она увидела выпрямившегося во весь рост Лронга  и  незамедлительно  явила
весь арсенал своего любопытства, спрыгнув на  землю  и  подходя  к  великану
почти вплотную. Затем она задрала вверх подбородок и звонко спросила:
   - Эй ты, там, в вышине, ты свой?
   Травяной рыцарь переместил свой взгляд  с  небес  на  юное  создание,  не
достававшее ему до груди. Создание было облачено в один черненький свитерок,
не прикрывавший даже коленок, но оба амулета - флакончик с мерцающей пылью ~
исправно несли свою декоративную вахту у нее на шее.
   -   Свой,   свой,   -   досадливо   проговорила   принцесса.   -   Рыцарь
Лроногирэхихауд-по-Рахихорд-над... забыла.
   - И этого достаточно, -  по-королевски  кивнула  девушка.  -  Рыцарь,  ты
женат?
   - Вроде бы нет... - ошеломленно пожал плечами вопрошаемый.
   - Я и не сомневалась. С таким-то безразмерным именем...
   Рыцарь наклонил голову и посмотрел ей на макушку.
   - Во время Невозможного Огня дети спят, - заметил он.
   "Капля бальзама", - невольно подумала принцесса.
   А над  башней  снова  возникла  устрашающая  в  выполнении  своих  прямых
обязанностей Гуен. Традиционный бело-золотой размах,  стремительное  падение
вниз, в глубину руин - и заячий вскрик соглядатая,  покрываемый  сатанинским
хохотом плотоядного удовлетворения.
   - Гуен, маленькая моя, не входи в раж! - крикнула Таира.
   Травяной рыцарь неодобрительно покрутил головой и полез наверх,  цепляясь
за осыпающуюся кладку.
   - Э-э, как там тебя, Хирвахорд, вернись! Гуен  тебя