аться ей не пристало.
   Она слегка раздвинула стеночку и выглянула наружу. Ну,  все  как  обычно:
полковник Брагин  (она  произнесла  это  про  себя  с  каким-то  мстительным
удовольствием)  препирается  с  призраком  в  белом  балахоне,  все   восемь
дружинников доблестно несут караул у бассейна.  Юная  Сиянова,  вероятно,  в
воде... Нет, все-таки трудно все  время  замирать  в  полной  неподвижности,
останавливая даже дыхание. Дуз прав, нужно привыкать,  и  побыстрее,  -  она
твердо решила не задерживаться на Земле дольше чем еще  на  три-четыре  дня.
Дипломатические  визиты  и  экзотические  экскурсии  придется  отложить   на
следующий прилет. А сейчас хорошо бы выбрать  какой-то  уголок  подальше  от
посторонних глаз - не на виду же у всей честной компании учиться ходить!
   - ...четвертая команда - нападение, -  донесся  до  нее  звонко-воркующий
голос - чувствовалось, что юная  леди  с  пеленок  проводила  слишком  много
времени с птицами. - Только прошу вас, никогда не пытайтесь сами командовать
Гуен. Шайтан ее разберет, в каком она настроении, - а то  и  в  глаз  можете
получить.
   - А пятая команда? - это, конечно, Скюз.
   - А про пятую команду вам  вообще  лучше  ничего  не  знать.  Кстати,  вы
обещали мне  взамен  кое-что  показать  -  или  нет?  Вот  я  сейчас  слегка
обсохну...
   Раздался плеск, и повелительница сов, выпрыгнув из воды,  выпрямилась  во
весь рост, стоя на бортике бассейна. Она тряхнула головой, как  боевой  конь
после купания,  и  маленькая  радуга  поднялась  над  ее  огненно-каштановой
гривой.
   Мона  Сэниа  тоже  затрясла  головой,  отпрянула  назад  и   стремительно
захлопнула дверцу в стене.
   Или ей это показалось, или на девушке не было ровным счетом ничего.
   Подальше, подальше от всех  этих  земных  фокусов!  Вот  только  -  куда?
Единственное место, которое она совершенно отчетливо  помнила,  была  лесная
тропинка, ведущая в дом... Она потерла лоб, вспоминая  слово.  Нет,  оно  не
вспоминалось, но его значение она поняла - это было то  же  самое,  что  дом
Иссабаста. Солнечная поляна, и на том месте, где тропинка вливалась  в  нее,
диковинные цветы, оранжевые снизу  и  лиловые  сверху.  Наверное,  это  были
цветы-андрогины, не разделенные на мужские  и  женские  соцветия  и  поэтому
непроходяще-счастливые в своем вечном единстве...
   Отогнать бы этот образ, но нельзя - ей нужно именно туда.
   - Кукушонок, я в лес. Ненадолго. - Она погладила пестрые перышки. -  Надо
мне привыкать обходиться без тебя.
   Она сосредоточилась на  образе  густой,  не  колышемой  ветром  травы,  в
которой терялась Тропинка, и сделала шаг.
   И почувствовала, как  два  пестрых  зеленых  плаща  крутанулись  слева  и
справа, подымая вихрь, опрокидывающий ее  навзничь.  Она  почувствовала  под
лопатками упругую траву, смягчающую падение, и болотный пух едва  различимых
облаков поплыл над нею в непривычно высокой голубизне.
   Она поднялась, села. Несколько пестрых лесных эльфов порхали над поляной,
ничуть  не  смущенные  ее  появлением.  В  траве  стоял  неумолчный  стрекот
невидимых гномиков - как жаль, что не  было  времени  узнать,  что  они  там
мастерили. Она раскинула руки, чтобы лучше  держать  равновесие,  и  сделала
шаг. Надо же, не упала! Нечего было и мечтать сойти с тропинки в траву - там
ноги безнадежно запутались бы, а она еще думала, не взять ли с собой  легкий
меч для первой тренировки: Нет, сегодня - только движения. Шаг  с  поворотом
головы.  Остановка,  корректировка.  Шаг  с  последующим   выпадом   вперед.
Остановка. Прыжок назад. Остановка. Получается.
   Она уже пересекла поляну и очутилась под перистыми  лапами  безлиственных
деревьев. Древние боги, какой густой, одуряющий запах!  Если  бы  она  могла
себе позволить хотя бы один день одиночества в этом заповедном  лесу!  Может
быть, в этой тишине она и прошептала бы то слово, которое так хотел услышать
от нее Юрг, и оно долетело бы до него само, даже  не  посланное  ее  древней
магической силой...
   Она встряхнула головой  и  вдруг  увидела,  что  домик,  к  которому  она
направлялась, уже совсем близко, и если с ней был  бы  сейчас  ее  привычный
поводырь, она заметила бы его уже давно.
   Прячась за толстыми чешуйчатыми стволами, оставляющими на  ладонях  капли
своей душистой крови, она приблизилась к постройке и замерла в удивлении.
   Дом был сложен не из камня, как полагалось бы человеческому жилью,  а  из
стволов деревьев; крышу покрывал толстый мох, навес над крыльцом и небольшие
оконца украшала незамысловатая и местами небрежно выполненная резьба - у нее
в замке за такую работу серв отправился бы на переплавку. Входная дверь была
непропорционально большой, двустворчатой; сквозь  медные  колечки  на  обеих
половинках этой двери была продета веточка с  засохшими  листьями  -  любому
было понятно, что хозяина уже несколько дней здесь нет.
   Движимая даже не любопытством, а каким-то неведомым  ранее  принуждением,
она поднялась на крыльцо и вытащила ветку.
   Сухие листики, осыпавшись, легли у ее ног. Она приоткрыла одну створку  и
осторожно проскользнула внутрь. Ничего особенного, скорее сарай, чем  жилье.
Дощатый стол,  две  лавки,  скромный  шкафчик  и  полки,  прогибающиеся  под
какими-то фолиантами. Никакой резьбы, ковров или шкур - вероятно, здесь даже
не ночевали. Недоумение вызывала только обитая медью дверца  прямо  напротив
входа - странно, комнатка вроде бы занимала весь объем дома.
   Слегка смущенная этим вторжением в чужое  жилище,  она  обогнула  стол  и
приблизилась к сверкающей дверце. А может  быть