акая-то  белиберда  с
вашими традициями, в которых я не разбираюсь. Черт с ними. Но ты  запомни,
чтобы не было неприятностей: если кто-нибудь другой  хотя  бы  на  будущее
назовет себя твоим мужем, я изничтожу его любым  видом  оружия  из  твоего
достаточно богатого арсенала и в лучших традициях земных  мушкетеров.  Вот
так.
     -  Будущим  ты  уже  распорядился,  и  это  необратимо;  но  пока  ты
находишься на Джаспере, принцесса Сэниа не допустит,  чтобы  на  нее  пала
хоть тень подозрения.
     - Ну, спасибо, - поклонился он. - Мне твоя верность без любви  -  это
как... впрочем, извини. Спокойной ночи.
     Она оперлась о постель коленом и ждала, когда он уйдет.
     - Сэниа, черт побери, я понимаю, что веду себя прежалким образом,  но
скажи: неужели я так отвратителен тебе? Что между нами  -  различие  людей
двух планет и рас, или то, что ты ошиблась, приняв меня за первого мужа, и
не можешь мне этого простить? В чем дело - в твоем  физическом  отвращении
ко мне или в зудящем самолюбии? С последним  я  как-нибудь  справлюсь,  но
если мы биологически несовместимы...
     Он вдруг запнулся и почувствовал, что  лопатки  покрываются  холодным
потом. Он идиот... Несчастный космический донжуан...  Месяц  ходит  вокруг
нее, изнывая от тайной страсти, и ни разу  не  задумывался  над  тем,  что
похожи они могут быть только внешне! Раздобыть бы хоть учебник анатомии...
Хотя - школьный учебник тут не поможет. Аллергия - это  что-то  на  уровне
биохимии, в которой он ни уха, ни рыла. Да, у них могут быть те  же  руки,
ноги, губы, что и у землян; но вот состав крови, плазма - они  могут  быть
попросту смертельно ядовиты для существа с другой планеты...
     - Почему ты замолчал? - настороженно спросила она.
     Вероятно  догадалась  по  его  дыханию,  что  с  ним  творится  нечто
несусветное. Но как объяснить ей, какими словами, что он полюбил  ее  -  и
любит, и будет любить - как прекрасную  женщину,  одинаково  желанную  для
мужчины любой планеты.
     Но только сейчас ему пришло в голову, что она ведь сделана из другого
теста.
     Из другого белка.
     Аллергия,  этот  бич  всех   аномально   развивающихся   цивилизаций,
обрушившийся на ее родную планету - ведь это может быть и смертельно!
     - Прости, Сэниа, когда я гляжу на тебя, у меня путаются все мысли,  и
я говорю, не то, что  думаю...  вернее,  говорю,  к  сожалению,  все,  что
думаю... а еще вернее  -  я  вовсе  не  думаю,  у  меня  вблизи  тебя  эту
способность просто напрочь отшибает... И только сейчас  я  понял,  что  мы
ведь действительно с разных планет, мы разные, разные, Сэниа, и мы,  может
быть, никогда...
     Она медленно выпрямилась, и глаза ее, совсем  черные  и  неподвижные,
распахнулись на пол-лица:
     - О чем ты?..
     Он отступил к  спасительному  косяку,  заведенными  за  спину  руками
вцепился в деревянную резьбу.
     - Я просто не знаю, как и объяснить тебе это,  Сэниа...  у  нас  есть
одна сказка... она меня всегда удивляла, потому что я не мог  понять,  что
за ней стоит. Ну, там какой-нибудь ковер-самолет - это  аэроплан,  ракета.
Волшебное  блюдечко  с  колечком  -  телевизор.  Дворец  за  одну  ночь  -
саморазвивающаяся  конструкция.  Все  имеет  реальную  параллель  -  не  в
настоящем, так в будущем. А тут... Никакой действительной коллизии за этим
я не видел, во всяком случае, до сегодняшнего вечера.
     Она стояла перед ним - белая, в белом свете. Ледышка. И ждала.
     - Понимаешь, у двух пожилых людей не было  ребенка,  а  они  об  этом
мечтали. Наконец, некая  волшебная  сила  сотворила...  сконструировала...
короче говоря, дочку они получили, и она ничем  не  отличалась  от  других
девушек, разве что была красивее других. Но  она  была  другого  естества.
Дочь зимней стужи и весеннего тепла. Снегурочка.
     - Она была... слепа? - быстро спросила Сэниа.
     - Нет, видеть она могла.  А  вот  любить...  Это  было  запрещено  ей
изначально. Табу под страхом смерти. Она не...
     - Не могла - или не смела?
     - И могла, и, конечно, посмела... И умерла.
     Она подняла к вискам пальцы, совсем прозрачные в лунном свете. Он  не
предполагал, что она поймет так быстро.
     - Значит, теперь ты откажешься от меня, чтобы я - жила?
     Он не ответил.
     Она еще с минуту стояла неподвижно, прислушиваясь уже не к нему, а  к
себе самой, а потому вдруг стремительно бросилась вперед,  на  только  что
звучавший голос.
     Юрг отшатнулся, и она с размаху ударилась лицом  и  грудью  о  резной
косяк. Застонав,  опустилась  на  колени.  Замерла.  Он  закрыл  глаза  и,
пошатываясь, побрел прочь, по бесконечной анфиладе комнаток-бонбоньерок, и
бесплотные паутинки вьюнка,  свисавшие  с  низеньких  арок,  оплетали  его
голову и плечи. Сзади послышался шорох, спереди - тоже.
     Он открыл глаза - Сэниа, растрепанная,  с  черной  ссадиной  на  лбу,
загораживала ему дорогу, и лицо ее было мертво и реши