то Шкалик, ви-
димо,  следил за ним, был неподалеку. Значит, его тоже заподозрили и
поймали. Украдкой Шкалик показал Горько кулак. Наверно, хотел напом-
нить, чтобы Горька молчал про Капрала.
    Горька пытался захныкать, что больше не будет, и бормотал что-то
про двенадцать копеек,  но его не слушали.  Женщина в халате куда-то
позвонила.  Через какое-то время (заполненное для Горьки безнадежным
ужасом) приехал милицейский фургончик...
    Потом была серая комната,  где пахло клеем и едкой известкой.  В
окне за решеткой в виде солнечных лучей светился и звенел такой  ра-
достный и  свободный мир,  теперь недоступный для Горьки.  За столом
Горька увидел пожилую женщину в форме лейтенанта милиции. У нее было
усталое и скучное лицо.
    Женщина открыла серую папку, посмотрела на Горьку и Шкалика поч-
ти ласково, встряхнулась и бодро спросила:
    - Ну что?  Будем отпираться или сразу все скажем честненько? Как
у нас насчет совести?
    Шкалик закатил истерику.  Он зарыдал,  затопал ногами и  взахлеб
закричал,  что  стало  уже невозможно выйти на улицу.  Что такого он
сделал?  Шел мимо магазина, а его хватают как вора! Есть в Советской
стране  такие законы,  чтобы ни с того ни с сего хватать?  Да что же
это такое?!  В чем он виноват?!  Взрослого бы,  небось, не схватили!
Взрослый знает,  что делать:  он и к прокурору пойдет,  и в суд, и в
газету напишет! А с маленьким все можно, да?
    Была в  слезах и ярости Шкалика такая неподдельная правота,  что
лейтенангша растерялась.  К тому же Шкалик упал на деревянный диван-
чик  и  крепко стукнулся лбом о подлокотник.  Прибежала девушка-сер-
жант,  Шкалику дали воды,  велели успокоиться и отпустили. Уходя, он
напомнил Горько залитым слезами взглядом: "Не болтай"...
    Горька, всхлипывая,  покорно рассказал историю,  как хотел сдать
бутылку, чтобы получить деньги на кино.
    - Так-так,- покачивая какой-то домашней,  не милицейской причес-
кой, сказала лейтенантша.- С этого все и начинают. Жаль мне тебя, но
родителей придется для беседы пригласить.  И, возможно, оштрафовать.
Где ты живешь?
    Горька знал,  что изворачиваться бессмысленно.  Морщась от слез,
назвал адрес, потом-как зовут маму и папу.
    - Место работы родителей?
    Услыхав о работе отца,  лейтенантша отложила ручку. Что-то изме-
нилось в ее лице.
    - Как?  Значит,  тот самый Геннадий Сергеевич Валохин, старшина?
Ну и ну... Ладно, иди домой, Горислав Валохин, а папе я позвоню. На-
деюсь, папа займется твоим воспитанием...

    Горька знал, что "папа займется"...
    Страх у Горьки сначала поубавился,  когда он оказался на  улице.
Все-таки кругом был простор и была свобода.  Но Горька понимал,  что
свобода эта обманчивая.  Куда он денется?  Бежать?  Все равно сыщут,
доставят обратно через детприемник. Еще хуже будет.
    От досады и отчаяния Горька закинул в траву  сумку  Капрала.  Он
знал,  что  на  этот раз отец не будет горячиться:  тут не двойка- в
дневнике и не ведро с мусором,  которое Горька забыл вынести... Ста-
нет тихо-тихо, мама уйдет на кухню, прижав к лицу руки, и в этой ти-
шине отец спокойно скажет:  "Ну-ка иди сюда...  Значит, воровать на-
чал?  Хочешь,  чтобы отца прогнали с работы? Не выйдет, лучше я тебя
сам..." Потом начнут слабо звякать колечки портупеи...
    Горька тихо заплакал на ходу и так,  с опущенной головой,  натк-
нулся на Егора Гладкова.
    - Ты чего?- спросил Егор с усмешкой, но и с тревогой.
    Егор, конечно,  не был другом. Он относился к Горько "не очень".
Кажется,  даже  слегка  презирал.  Но он был справедливый.  И он был
все-таки свой.  Горька,  ничего не скрывая, рассказал свою печальную
историю.
    Егор плюнул, хмыкнул и несколько раз назвал Горьку дураком и ду-
биной. Горька покорно молчал.
    Егор привел Горьку на пустырь,  где на блоках сидела вся  компа-
ния, и сердито пересказал ребятам Горькины приключения.
    Горька, сидя с головою ниже плеч,  молча выслушал все насмешки и
высказывания о его безмозглости.
    - Ох и врежет ему папаша,- задумчиво проговорил Митька  Бурин  и
поерзал, будто врезать собирались ему самому.
    - Ну и правильно,-сказал беспощадный Сашка Граченко.
    - Правильно или неправильно, а что делать...- заметил Егор.- Сам
напросился.
    Подошел Журка, увидел зареванного Горьку и серьезные лица. Спро-
сил,  конечно,  что случилось. Журке сумрачно и подробно рассказали.
Журка недоуменно и,  кажется,  с испугом взглянул на Горьку.  Они на
миг встретились глазами, и Горька еще ниже опустил голову: надеяться
на дружбу с внуком Юрия Григорьевича теперь не приходилось...  Сашка
Лавенков сказал:
    - А Капрал ох и скотина.  Не мог сам-то пойти, дурака со стороны
позвал.
    - Шкалик тоже шкура,- заметил его брат Вовка.- Унес ноги и рад.
    - Так он же и правда