"шестерку" и кати домой.
     Валерик широко открыл глаза - не черные, а темно-темно-коричне-
вые. Шепотом спросил:
     - А как... твой папа?
     - Ну  зачем  ты  моему папе?- со вздохом сказал Журка.- Ты что,
всерьез думаешь,  что он будет на тебя в суд подавать?
     Валерик низко опустил голову и проговорил:
     - Правда не будет?..  Мама за стекло уже деньги заплатила...  И
за лечение может, если надо...
     - Вон идет "шестерка",  садись,- сказал Журка.  Троллейбус рас-
пахнул двери, но оттуда сердито донеслось:
     - Дрынка!
     Валерик будто обрадовался:
     - Мне на этом нельзя.
     - Подождем.
     Валерик переступил тонкими ногами и опять спросил нерешительно:
     - А он правда... он мне... ничего?
     Журка подумал.
     - Ты где живешь?
     - Я? На "Сельмаше".
     - Адрес какой?
     - Я... Механизаторов, четыре. Квартира два.
     - Ну и ладно.  Если чего, я тебя найду... Да не бойся... Только
не вздумай связываться опять с этим Репой и с другими дураками. А то
снова вляпаешься.
     - Не... я не буду,- сказал Валерик.
     Потом он уехал в тяжелом пузатом троллейбусе, а Журка пошел до-
мой.  С облегчением,  но в то же время с досадливым чувством,  будто
недоделал что-то важное. А что - не знал.


                   Опыт разговора с открытым ртом

     - Это ты, Журавель?- спросил отец из кухни, когда Журка вернул-
ся.  Журка заулыбался: чуть ли не впервые в жизни он услыхал от папы
свое журавлиное прозвище. Не слишком точное, правда, но разве в этом
дело?
     - Угу,- откликнулся он и остановился в дверях кухни. Отец, наг-
нувшись над раковиной, мыл тарелки: видимо, он только что пообедал.
     Журка несколько секунд смотрел на отцовскую спину. Потом весело
сказал:
     - Ты удобно стоишь...
     - Чего?
     - Ничего-ничего.  Так и стой,- засмеялся  Журка.  И  с  разбега
прыгнул отцу на спину.  Тот крякнул,  тряхнул плечами, но Журка вце-
пился прочно.
     - Ты что, обалдуй! Чуть тарелку не грохнул.- запоздало закричал
отец.- Вот мама бы дала нам... Ну-ка слазь!
     - Не-а...- отозвался Журка.- Ты меня лучше прокати.
     - Ю-рий...
     - Ну что "Юрий"?  Почти двенадцать лет Юрий.  А ты прокати,  ты
меня давно не катал. Все равно не слезу.
     - Орясина,- проворчал отец,  и Журка понял, что он старается не
улыбаться.- Тебя уже на прицепе возить надо...
     Потом отец покорно вздохнул,  подкинул Журку на спине и ухватил
под коленки.  Журка взвизгнул - пальцы были мокрые и холодные.  Отец
тяжелыми  шагами грузчика понес его через квартиру.  Посреди большой
комнаты Журка вдруг сказал:
     - Постой, папа...- И прямо в ухо отцу прошептал:- Помнишь маль-
чика, который сегодня с нами был?.. Папа, это он бросил камень в ма-
шину.
     Широкая спина затвердела.  Журка медленно съехал с  нее,  встал
перед отцом и,  глядя ему в грудь, перебирая пуговки на его рубашке,
рассказал все, что было. Потом поднял глаза.
     - Я, папа, сказал ему, чтобы ехал домой, не дрожал больше. Он и
так намучился.
     Отец хмыкнул,  потирая украшенный заплаткой подбородок.  Сказал
растерянно:
     - Вот ведь, надо же... А с виду такой цыпленок.
     - А он такой и есть,- отозвался Журка.- Просто все у него полу-
чилось как-то... будто все против него.
     - Ну и ладно,  что уехал,- задумчиво сказал отец.- Я с ним  как
бы стал говорить?  Это дело тонкое...  педагогическое. Только у меня
вот какая мысль...
     - Какая?- встревожился Журка.
     - Может, ему лучше было бы, если бы его от матери забрали? Если
она с ним... так вот обращается.
     - Не знаю,  папа...- нерешительно проговорил Журка. В самом де-
ле,  откуда он мог знать?- Папа,  он же ее любит.  Если его заберут,
она совсем...  А он будет думать:  как она там без него?  Что у него
будет за жизнь - каждый день в тоске...
     - А сейчас у него хорошая жизнь?
     - Ну,  нет, конечно... Но все-таки не один.-Журка опустил глаза
и, подавив смущение, признался :- Я бы без мамы не смог...
     Отец моргнул, неловко улыбнулся, шеве