и тело наверх, и Коля тут 
же перевалился через подоконник внутрь. Бандит, правда, успел вцепиться в ногу 
и тянул к себе. Коля брыкнулся, и так сильно, что ботинок остался в руке 
бандита, а сам Коля свалился на пол в комнате.

Он тут же вскочил и, придерживая сумку с миелофоном, кинулся прочь из комнаты. 
Бандит кричал что-то и карабкался вслед.

Коля бежал по коридору, ища какую-нибудь лестницу наверх. Вот и лестница. Коля 
взбежал по ней и влетел в зал, посреди которого стоял толстяк, прислушиваясь к 
шуму.

– Стой! – крикнул он, завидев Колю.

Но Коля уже выскочил на лестничную площадку, пролетел на этаж выше – вот тут-то 
у него и открылось второе дыхание, – сбежал снова вниз по другой лестнице и 
увидел приоткрытую дверь, возле которой на полу блестел пятак. Он же сам так 
отметил дверь, чтобы не заблудиться на обратном пути.

Коля влетел в зал, захлопнул за собой дверь, скользнул между приборами и 
инструментами в заднюю комнату – в такую же, как у соседа Николая Николаевича. 
Кабина стояла, как спасательная лодка в бурю.

Коля прислушался. Снаружи ничего не слышно. Может, погоня потеряла 
след?
Он глубоко вздохнул и вошел в будку.

Такая же панель, как и в той, что стояла в его времени. Только подписи под 
рычажками были другие. Там, в 
прошлом:
«Промежуточная станция» и «Конечная станция». Здесь: «Начальная станция» и 
«Конечная станция».

Коля включил систему и с удовольствием услышал знакомое жужжание. Машина 
работала.

Теперь надо нажать на рычаг «Вкл.». А потом? Наверно, все-таки «Начальная 
станция». Только бы его отправили в свое время, а не куда-нибудь к Пушкину или 
к 
бронтозаврам!
Колина рука замерла над пультом.

Он услышал, что кто-то открывает дверь в комнату.

Он нажал на кнопку «Начальная станция» и перевел рычажок на «Пуск».

И тут же стал проваливаться в бесконечность, в ничто, где нет ни начала, ни 
конца, ни верха, ни низа – только вертящаяся пустота.

Коля несся через время.




* ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ТРИ К 
*




1. ОНА НЕ 
ПОМНИТ

Молодой, но толстый и усатый Алик Борисович, дежурный врач, был самым веселым 
человеком в больнице. Можно подумать, что люди попадают сюда для собственного 
удовольствия. Ну, и, конечно, для того, чтобы послушать, как Алик выловил щуку 
на Дону или как он подражает соловью.

В тот день он пришел в палату после обеда и сказал притворно-грустным 
голосом:
– Я не смогу пережить разлуку с вами. Что я буду здесь 
делать?
Юля Грибкова 
сказала:
– Скорей бы выписали. А то у нас экскурсия.

Алиса, фамилии которой никто не знал, промолчала, словно ее эти слова не 
касались.

– Как твой бывший аппендицит? – спросил Юлю Алик Борисович.

– Утром немножко болело, – сказала Юля.

– Я же обещал, что через неделю забудешь.

Юля хотела ему ответить, что, наверно, ему-то самому никогда не вырезали 
аппендицит и он не знает, что это такое, но спорить не стала.

– А как наши дела, Алиса батьковна? – спросил Алик.

– Хорошо.

– Что-нибудь новенькое нам 
расскажешь?
– Нет.

Юля смотрела на Алису и жалела ее. Бывает же, не повезет человеку. Несколько 
дней назад Алиса перебегала улицу и натолкнулась на троллейбус. Ушибла себе 
голову, получилось сотрясение мозга. Но это еще не самое плохое. Когда Алису 
привезли в больницу, оказалось, что она начисто все забыла. Алик Борисович 
сказал, что эта болезнь называется «амнезия», чаще всего она проходит. Но 
представляете себе, забыть, как твоя фамилия, где ты живешь, где учишься, даже 
забыть, кто твои родители! И что самое удивительное – в тот момент Алиса была в 
шортах, куртке и в тапочках. Ни одной бумажки, ни монетки, ничего у нее не было.
 А Юлькина мама Наташа сказала, как следователь из милиции, который приходил 
вчера расспрашивать Алису – не может же человек исчезнуть незаметно. Он сказал 
в коридоре заведующей отделением, что милиция опросила жильцов всех окрестных 
домов у того места, где Алиса столкнулась с