предупреждал!
Тем временем гроссмейстер вернулся к Алисе, и там положение ему совсем не 
понравилось.

– Да, – сказал он, – я увлекся.

Юлька потянула за рукав Колю Наумова.

– Ты только погляди! – прошептала она.

– А что? – Коля и смотреть не хотел.

– Погляди 
же!
Наконец гроссмейстер прошел в тот конец стола, поставил мат очкастому 
десятикласснику. Теперь у него оставалось только два противника. Эдуард 
Петрович встал напротив Алисы, оценил позицию, покачал головой и сказал Юльке 
Грибковой заговорщическим 
голосом:
– Надо, чтобы она осталась у нас в школе. Если ты патриот, ты этого, Грибкова, 
добьешься.

Тогда Юлька поняла, что Алиса может выиграть у самого гроссмейстера.

– Я бы сама мечтала, – сказала она физкультурнику.

А Алиса смотрела на доску Коли Сулимы и никак не могла придумать, как одолеть 
гроссмейстера. Получалось, что гроссмейстер навяжет Коле обмен ферзей, а потом 
добьется вечного шаха. Получится ничья.

– Сдаваться? – спросил Коля Алису.

– Ты с ума 
сошел!
В этот момент подошел гроссмейстер.

– Каково ваше решение? – спросил он у Сулимы.

– Можно я еще подумаю? – спросил Сулима.

– Думайте.

Гроссмейстер вернулся к Алисе.

– Так, – сказал он, увидев ее ход. – Что ж, спасибо. Мне урок за 
самоуверенность. Сдаюсь. – он пожал Алисе руку.

Алиса встала и 
сказала:
– Вам спасибо. На вашем месте я из тридцати партий десять бы проиграла. Это же 
тяжелый труд – держать в голове столько позиций.

– Нет, вы не правы, – сказал гроссмейстер. – Я держал в голове только 
три-четыре позиции. Остальные не вызывали у меня опасений.

Они повернулись к Коле Сулиме.

Он еще думал.

Кроме Юльки и Эдуарда Петровича, никто не заметил, что гроссмейстер проиграл 
Алисе. Все уставились на доску Коли Сулимы.

Коля три раза тянул руку к своему королю, все никак не мог решить, куда его 
отвести, хотя это уже не играло роли.

Гроссмейстер двинул вперед своего ферзя.

– Шах.

– И вилка на твоего ферзя, – сказала Мила Руткевич вслух, хотя и без нее всем 
это было ясно.

Коля взглянул в отчаянии на соседний стул, где должна была сидеть Алиса, но там 
ее не было.

– Ешь королеву, – сказал Наумов, который играл плохо и поэтому называл все 
фигуры по-любительски.

– Не «ешь королеву», а «возьми фе