профессор, – сказал Зеленый. – 
Рискнем?
В третий раз Зеленый снял слой с зеркала. На этот раз такой толстый, что еле 
удержал его в руке. Лепестки цветка облетели, и на столе лежала лишь круглая, 
вогнутая, словно тарелка, середина цветка.

Она долго не хотела светлеть. Уж очень давно на нее не попадал свет.

А когда наконец показалось изображение, мы поняли, что поляна выглядит совсем 
не так, какой мы ее видели теперь. Круг посредине, поросший теперь травой, был 
голый, серый, словно бетонная крышка гигантского люка. Можно было даже 
разглядеть круглую щель, отделявшую крышку от окружающей земли.

– Видишь! – торжествовала Алиса. – Это правильная 
поляна!
– Теперь осторожно, – сказал я. – Главное – не срезать лишнего.

– Понимаю, – сказал Зеленый, – не маленький.

Но точно срезать не удалось. Пятнистный, светлый, почти прозрачный от 
нетерпения и жгучего любопытства индикатор в самый ответственный момент 
нечаянно подтолкнул Зеленого в локоть. Вибробритва скользнула по плоскости и 
врезалась глубоко внутрь. Зеркало раскололось и упало со стола на пол.

Индикатор от стыда уменьшился вдвое, почернел. Он хотел, чтобы его убили. Он 
метался по лаборатории, гладя палочками ножек разъяренного Зеленого, наконец 
бросился на пол и стал совсем черным.

– Не расстраивайся, – уговаривала несчастного индикатора Алиса. – С каждым 
может случиться. Мы знаем, что ты ни в чем не виноват.

Она обернулась к Зеленому, который все еще проклинал индикатора на чем свет 
стоит, и 
сказала:
– Зеленый, не надо, пожалуйста! Ведь индикаторы такие чувствительные, что он 
может от расстройства умереть.

– И в самом деле, – поддержал я ее, – у нас еще целый букет. Ты же сам говорил.

– Ладно, – согласился Зеленый. Он человек отходчивый и, в общем, не злой. – 
Жалко, сколько времени потеряли. Может, минута нам оставалась до того, как мы 
разгадаем тайну Второго капитана.

Индикатор, услышав это, съежился еще больше.

Во главе с Зеленым мы вернулись в кают-компанию. Индикатор плелся сзади, все 
еще почти черный, а вредные кустики вытягивали ветви, чтобы он споткнулся и 
упал.

Мы даже не успели войти в кают-компанию. Зеленый остановился в дверях и сказал 
только:

– Ах!
Я заглянул ему через плечо. Обе вазы были свалены на пол, а цветы разорваны, 
растоптаны, уничтожены какой-то злобной силой. Ни одного целого зеркала не 
осталось. Лепестки были разбросаны по всей комнате.

И вдобавок ко всему снова исчез говорун.




Глава 18,


ШПИОН

Цветы были уничтожены. Говорун пропал. Мы остались у разбитого корыта. Как 
помочь 
капитану?
Я протянул руку к микрофону и вызвал Полоскова.

– Геннадий, – сказал я, – у нас тут осложнения. Скажи, ты где 
сейчас?
– Лечу над северным полюсом планеты. Пока ничего не обнаружил. А что у вас 
случилось?
– Сейчас некогда рассказывать. В общем, нам удалось с помощью зеркальных цветов 
узнать, что было здесь четыре года назад. Вернее, почти удалось узнать. Но в 
этот момент кто-то разбил все зеркала. Нам нужны зеркальные цветы. Сколько тебе 
лететь до 
поляны?
– Минут двадцать, – сказал Полосков. – Но потом еще столько же мне надо будет 
снижаться.

– Тогда не беспокойся, – сказал я. – Продолжай полет.

– И не подумаю, – ответил Полосков. – Я поворачиваю к «Пегасу». Если кто-то мог 
разбить цветы, значит, или на корабле, или возле него есть враги