И над лукавой его головой
		Опять засверкает мой меч боевой!
		И вновь Бибигон улыбнулся устало…
		Но молния вдруг в облаках заблистала.

		Скорее домой!
		Мы бежим под дождем
		И Бибигона
		С собою несём!

		Ну вот мы и дома!
		И мёдом, и чаем
		Усталого путника
		Мы угощаем!

		И он засмеялся:
		— Я рад,
		Что к вам воротился назад:
		Милую вашу семью
		Я как родную люблю.

		Но сейчас я смертельно устал,
		С лютым недругом я воевал,
		И мне бы хотелось чуть-чуть
		Тут у окна отдохнуть.
		Уж очень он зол и силён,
		Этот проклятый дракон!

		И, повалившись на стул,
		Он сладко зевнул
		И заснул.

		Тише! Пускай отоспится!
		Будить его нам не годится!
		Про все свои подвиги нам
		Завтра расскажет он сам.



Приключение седьмое: Великая победа Бибигона


На следующий день Бибигон привёл Цинцинелу к нам. Цинцинела, крохотная девочка, 
похожая на розовую куклу, приветливо сказала нам здравствуйте и, схватив 
Бибигона за руку, прыгнула из окна прямо в сад. Такая смелая, отчаянная 
девочка! В саду ей понравилось всё — и цветы, и бабочки, и белки, и скворцы, и 
еловые шишки, и даже быстрые смешные головастики, что так весело резвятся в 
тёплой лужице. Бибигон не отходил от сестры ни на шаг. Целый день они бегали по 
саду, и пели песни, и звонко смеялись. Но вдруг Цинцинела вскрикнула — и вся в 
слезах прибежала ко мне: она увидела вдали, у забора, своего врага Брундуляка.

— Какой он страшный! — повторяла она. — Какие у него злые глаза! Спасите, 
спасите меня от него! Он хочет меня погубить! 

— Не плачь, Цинцинела, — сказал Бибигон. — Я не дам тебя в обиду никому. 
Сегодня же расправлюсь со злодеем!

И Бибигон стал точить свою саблю, потом зарядил пистолеты и, вскочив на утёнка, 
запел:

		— Да, за любимую сестру
		Я с наслаждением умру!

		. . . . . . . . . . . .

		И вот уж он летит в атаку
		Навстречу злому Брундуляку:
		— Умри, проклятый чародей,
		От шпаги доблестной моей!

		Но засмеялся Брундуляк
		И говорит герою так:
		— Ох, берегитесь,
		Милый витязь,
		Не то сейчас же превратитесь
		В букашку, или в червяка,
		Или в навозного жука!
		Ведь никому несдобровать,
		Когда начну я колдовать! —
		И он надулся,