стко. 
	 Я приведу пример из своей жизни. 
	 Я из прошлой жизни принес мощную зависимость от человеческих ценностей, а в 
критических ситуациях - резкий взлет над ними. 
	 Поэтому, с одной стороны, я постоянно замечал за собой трусость, жестокость и 
непорядочность, а с другой - элемент альтруизма, великодушия и смелости. В 
обычных ситуациях я был очень труслив. Но когда допекали, становился 
неуправляемым. Я все время пребывал в мечтах о будущем, а зацепленность за 
будущее дает большую трусость, часто просто паническую. Такого человека легко 
подчинить себе. И меня постоянно кто-то давил, навязывая свою волю. В нашей 
коммунальной квартире проживал алкоголик со своей подругой. У них постоянно 
собирались полууголовные компании. Постепенно они расходились все больше и 
начали воровать у меня вещи. Мне это не нравилось, и пару раз я соседа 
поколотил. Но он чувствовал мою внутреннюю трусость и в ответ стал угрожать, 
что приведет друзей, а те меня зарежут в подъезде. Я был тогда молод и неопытен.
 И перспектива быть зарезанным в парадной меня пугала. Я понимал, что милиция 
будет разбираться уже с трупом или с калекой, а ждать мне не хотелось. Поэтому 
я заранее начал готовиться, чтобы предотвратить нежелательный исход. И вот 
однажды к соседу пришли его приятели, из-за какого-то пустяка они придрались ко 
мне в коридоре и, окружив, начали угрожать. Один из них, повыше и пошире меня, 
тыкал пальцем мне в живот и приговаривал: - Завтра мы тебя зарежем. 
	 Я подождал, когда схлынут первые эмоции, а потом попытался выйти на кухню. 
	 - Мы тебя на кухню не пустим, - заявил один из них. 
	 - Мужики, два часа не будем же здесь стоять, дайте мне выйти. 
	 Я пошел на кухню, а они остались в коридоре. У меня на столе лежал заранее 
приготовленный нож. Я взял его за лезвие, обтер тряпкой рукоятку и протянул им. 

	 - Кто хочет, режьте. 
	 Но они почему-то медлили, не понимая, в чем дело. А мой расчет был очень 
прост. Как только бы кто-то взялся за рукоятку, я сделал бы шаг назад и вынул 
бы приготовленный заранее топор. Я думаю, зарубил бы всех троих. Но Бог хранил 
и меня, и их. Они ничего делать не стали, попятились и ушли в комнату к соседу. 
После того как я доказал, что могу не зависеть от угроз, страха за будущее, 
боязни за свою физическую оболочку, от меня отстали, но через месяц случилось 
непредвиденное. Я пришел домой выпивши, сосед по инерции стал меня запугивать. 
Я не сдержался и ударил его, и тот с переломами отправился в больницу. В 
коридоре в это время стояла соседка, двое моих знакомых, и все слышали, что 
произошло. 
	Через несколько дней ко мне пришел участковый милиционер и сообщил, что против 
меня возбуждено уголовное дело. 
	 - Вам грозит восемь лет тюрьмы, - объявил он. 
	 Я, естественно, соврал ему, сказав, что соседа я не трогал. 
	 - Попытайтесь убедить в этом следователя, - посоветовал участковый. 
	 И вот первый вызов в милицию. Меня дотошно спрашивали, как случилось, при 
каких обстоятельствах, а я упорно отрабатывал свою версию. Здесь именно 
актерские качества могли мне помочь. 
	Чем сильнее я концентрировался на воображаемом сценарии, тем независимее от 
меня он становился и начинал жить своей жизнью. 
	Чем меньше я боялся на допросах, тем больше шансов у меня было. 
	Вызовы к следователям прекратились, и я понял, что все окончилось благополучно.
 Но, как потом выяснилось, понял я неправильно. Только я успокоился и 
расслабился, меня снова вызвали к следователю. Плотный усатый мужчина сидит 
передо мной и добродушно мне выговаривает. 
	 - Слушай, я знаю, кто твой сосед. Такого гада давно пора было убить. Ты зря 
его не убил, у нас хлопот бы не было. А теперь, парень, ты попал в очень 
серьезную переделку, скорее всего, ты получишь восемь лет. Я тебе, дураку, 
постараюсь помочь, но шансов мало. Скажи мне честно, бил его? 
	 - Нет, не бил, - напряженно ответил я. 
	 - Да что ты мне лапшу на уши вешаешь, я же все понимаю? - говорит он. - Ты же 
видишь: магнитофона у меня нет, и то, что ты рассказываешь, я не записываю. 
	 Он добродушно похлопал меня по плечу. 
	 - Срок на тебе уже висит. Будешь так себя вести и дальше, я тебе помочь уже 
не смогу. 
	 При социализме адвокат никогда не был нужен. А хочется, чтоб тебе кто-то 
помог. И когда кто-нибудь брал такую роль на себя, человек помимо своей воли 
открывался. Но лиса для курицы - не лучший адвокат. И я это понял потом. А в 
тот момент размяк и все рассказал. Человек же хотел помочь мне и спасти меня. Я 
опять зацепился за будущее и из-за трусости перед этим будущим стал совершать 
глупости. Следователь поставил меня в зависимость от себя очень просто. С одной 
стороны, рисовал ужасные перспективы, а с другой - возможность спасения. И с 
каждой эмоцией боязни, обиды, надежды я все больше попадал под его власть и все 
больше проговаривался. 
	 - Да, кстати, сосед сказал, что еще двое людей присутствовали и видели, как 
ты его ударил. Они написали, что ничего не видели и не слышали. Так они рядом 
стояли или за дверью? 
	 - Нет, их действительно не было рядом, и они ничего не видели и не слышали. 
	 Следователь рассмеялся. 
	 . - Ну, ты, парень, даешь! Сосед же нормальный. Алкоголик - да, но не 
сумасшедший. Ты ж понимаешь, что он выдумать не мог твоих друзей, которые 
стояли в коридоре. Ты мне все рассказал, чего же теперь начинаешь 
выкобениваться? 
	 - Послушай, их действительно не было. 
	 В этот момент в моей душе происходило мучительное раздвоение. С одной стороны,
 не хотелось топить друзей, а с другой - это был разрыв контакта со 
следователем и лишение возможности избавиться от тюрьмы. Говоря языком моих 
исследований, мне приходилось выбирать между двумя системами ценностей. Между 
будущим и любовью. Е