увлекательным рассказчиком сказок. Мы живем посреди всевозможных иллюзии, 
испытывая при этом ощущение реальности, и это дает нам удовлетворение. В 
Девакане мы будем также окружены иллюзиями — хотя, как уже сказано, эти иллюзии 
будут на две ступени ближе к действительности, — и там мы будем испытывать 
сходные ощущения реальности, которые дадут нам не меньшее удовлетворение.
   Земные иллюзии, хотя и уменьшенные, продолжают существовать и в низших 
подразделениях Девакана, хотя там все соприкосновения уже несравненно реальнее 
и непосредственнее. Ибо не следует забывать, что Девакан, или то, что мы 
называем небесами, составляет часть великого эволюционного плана, и пока 
человек не найдет своего истинного я, его собственная изменяемость делает его 
склонным к иллюзиям. Но одна вещь, которая производит чувство реальности в 
земной жизни и чувство нереальности при изучении Девакана, это то, что мы 
смотрим на земную жизнь изнутри, оставаясь во власти всех ее иллюзий, тогда как 
Девакан мы созерцаем извне и притом — неприкрытыми покровами майи.
   В Девакане процесс — обратный, и его обитатели ощущают свою собственную 
жизнь как реальную, тогда как земная жизнь является им полною самых очевидных 
иллюзий, ошибок и ложных представлений. В общем, они ближе к истине, чем земные 
критики их небесного мира.
   Там Мыслитель, облеченный лишь в свое ментальное тело и беспрепятственно 
проявляющий свои собственные силы, выражает творческую природу этих сил таким 
образом и в таких размерах, какие мы здесь на земле едва ли можем себе даже 
представить. На земле художник, скульптор, музыкант способны представлять себе 
величайшую красоту, создавая свои образы силою воображения, но когда они 
стремятся воплотить эти образы в грубые земные материалы, они далеко отстают от 
своих мысленных созданий.
   Мрамор слишком тверд для совершенной формы, земные краски слишком мутны для 
совершенного цвета. В Девакане все, что человек думает, воспроизводится 
немедленно в формы, ибо разреженная и тонкая материя небесного мира есть та же, 
из которой состоят формы наших мыслей, она есть та среда, в которой проявляется 
наше мышление, когда оно свободно от страсти, и материя складывается немедленно 
в определенные очертания при каждом воздействии на нее мысли. Вот почему каждый 
человек действительно создает сам свое небо и красота всего окружающего 
бесконечно повышается соответственно богатству и энергии его мысли.
   По мере того, как душа развивает свои мысли, ее небо становится все более и 
более утонченным и прекрасным; все ограничения в Девакане создаются самим 
человеком, и поэтому небо каждого расширяется и углубляется одновременно с 
расширением и углублением души. Пока душа слаба и себялюбива, ограничена и мало 
развита, в небесах неизбежно отразится ее мелкий размер, хотя там все же 
проявится наилучшее, что имеется даже в самой бедной душе. Но по мере того, как 
человек развивается, его небесные жизни становятся все полнее, богаче и все 
более реальны, и далеко подвинувшиеся души приходят все в более и более тесное 
соприкосновение между собой, наслаждаясь расширенным и углубленным душевным 
обменом. Бесцветная земная жизнь, сонная и узкая в умственном и нравственном 
отношении, производит соответственно слабую, сонную и узкую жизнь в Девакане, 
где сохраняются лишь умственное и нравственное. Мы не можем иметь там более 
того, что мы сами из себя представляем, и наша жатва соответствует в точности 
нашему посеву. "He заблуждайтесь; Бог не допустит обманывать себя; ибо что 
человек посеял, то он и пожнет". Наша беспечность и наша алчность толкают нас 
пожать там, где мы не сеяли, но мировой закон справедливости приносит каждому 
точную уплату за его труд.
   Мысленные образы наших друзей будут окружать нас в Девакане. Вокруг каждой 
души теснятся те, кого она любила во время земной жизни, и каждый образ, живший 
на земле в сердце, становится живым товарищем души во время ее небесного 
пребывания. И они являются там в неизмененном виде, теми же, какими были здесь, 
на земле. Внешний вид наших друзей, каким он являлся для наших чувств, мы 
создаем из мысле-материи Девакана творческими силами ума; что здесь на земле 
было мысленной картиной, там становится объективным образом, облеченным в живую 
мысле-материю, пребывающим в нашей собственной ментальной атмосфере, с той 
разницей, что все тусклое и неясное здесь, там является гораздо более живым и 
ярким. Когда же дело идет об истинной связи между двумя душами, трудно даже 
выразить, насколько общение там теснее, ближе, нежнее, чем все, что мы знаем 
здесь, ибо, как мы уже видели, там нет преград между одной душой и другой, и в 
полном соотношении со значительностью душевной жизни на земле будет и 
значительность душевного общения там; образ нашего друга являет собой наше 
собственное создание, вид его тот же, каким мы знали и любили его, но душа его 
способна сообщаться через эту форму с нашей как раз в том размере, в каком она 
может гармонировать в своих вибрациях с нашей душой.
   Но мы не можем войти в сношения с теми, которых знали на земле, если наша 
связь с ними была исключительно физического и астрального свойства, или если 
между ними и нами был внутренний разлад. Вот почему в наше небо не может 
проникнуть ни один враг, ибо там людей соединяет только симпатическое созвучие 
умов и сердец.
   Разобщение сердца и ума вызывает разобщение и в небесной жизни, ибо все то, 
что — помимо умственной и сердечной близости — соединяет людей здесь, на земле, 
там не имеет возможности проявить себя.
   С теми, которые поднялись уже высоко над нами, мы приходим в соприкосновение 
лишь настолько, насколько мы способны отвечать на их вибрации; большая часть их 
существа выходит из предела нашего кругозора, но то, с чем у нас есть 
соприкосновение, принадлежит нам. Эти же далеко опередившие нас души могут 
помогать нам в нашей небесной жизни (при условии, которое мы выясним при