вселенной и бесчисленных мирах”, а также “пасквиль, посвященный Зверю 
Торжествующему, под которым подразумевался Папа римский”8
Он ссылается на “Изгнание Торжествующего Зверя”, принадлежащее перу Бруно. Так 
как этот труд был единственным упомянутым в приговоре, то он, должно быть, 
задел церковь за живое. Однако Бруно, говоря о “торжествующем звере”, не имел в 
виду римского прелата. Под “зверем” философ подразумевал порочную сторону 
человеческой натуры, такие качества, как суеверие и невежество. Он выступал за 
религию, основанную на разуме, при помощи которой человек сможет избавиться от 
этого “зверя” внутри себя9 Интересно отметить, что “Изгнание” включает в себя 
наиболее значительные труды Бруно, посвященные реинкарнации.
Защищаясь, Бруно использовал две тактики. Он отрекся от своих “ошибок” и 
“ересей” и попытался обосновать свои взгляды с позиции философа, а не монаха. 
Во время следствия в Венеции в 1592 году он говорил, что истинность 
реинкарнации если и не доказана, то “по крайней мере, весьма вероятна” согласно 
мнению Пифагора — философа, жившего в пятом веке до нашей эры. Бруно сказал 
следующее: “Я верил и продолжаю верить, что души бессмертны... Будучи 
-католиком, [я бы сказал, что] они не переходят из тела в тело, а отправляются 
в Рай, Чистилище или Ад. Но я много размышлял над этим вопросом и, будучи 
философом, допускаю, что, поскольку не найдено души отдельно от тела, и однако 
же она не есть тело, то она может находиться в одном или в другом теле и 
переходить из тела в тело”.10
Но философские драпировки Бруно не могли скрыть совершенно реальных 
противоречий, возникших между ним и церковью. Он признал, что подвергал 
сомнению принципы, стоящие за понятием Троицы, особенно воплощение Сына, и 
отрицал, что души созданы “из ничего”, а посему не являются частью Бога.11
Эта основополагающая для церкви теория будет рассмотрена в последующих главах, 
когда мы подробно расскажем, каким образом и почему церковь отвергла 
реинкарнацию. Эта теория стоит у истока конфликта между ортодоксальным 
христианством и мистицизмом.
Бруно утверждал, что душа берет свое начало в Боге и является бессмертной. Он 
верил, что человеческие тела создаются и преобразуются из той же самой материи 
и что смерть есть “ничто иное как разделение и воссоединение”. 2 В 
подтверждение своим воззрениям он приводит цитату из “Книги Екклесиаста” в 
Ветхом Завете:
“...нет ничего нового под солнцем”.13
Инквизиция Венеции, возможно, была готова прислушаться к подобным доводам. 
Однако Бруно попал в поле зрения римской инквизиции, которая в 1593 году 
добилась его перевода в Рим. Здесь он впервые встретился лицом к лицу с 
кардиналом Робером Беллярмином и группой из восьми кардиналов. Беллярмин, 
впоследствии канонизированный под именем святого Робера, был грозным 
противником. На его надгробии следовало бы написать: “Я силой покорял гордые 
умы”.14
Для начала инквизиторы заточили Бруно в темницу. Практически полностью 
отсутствуют свидетельства о последующих семи годах его жизни. Нам известно, что 
его морили голодом, лишили книг и возможности писать, вероятнее всего, его 
подвергли пыткам, как и большинство осужденных еретиков того времени.
Около 1599 года Беллярмин ускорил развязку, предъявив Бруно список, состоящий 
из восьми “еретических заявлений”, взятых из трудов последнего, и потребовав 
отречения от них. Прошел год, в течение которого Бруно, возможно, решил 
отречься от некоторых своих утверждений. Но к декабрю его позиция стала тверже, 
вероятно, он чувствовал, что в планы церкви не входит его освобождение, вне 
зависимости от того, отречется он или нет. Он отказался покаяться, заявив, что 
ему не от чего отрекаться. Это стало началом конца.
8 февраля 1600 года Бруно доставили в церковь Святой Марии. Стража принуждала 
его преклонить колени, но обвиняемый держался прямо, с вызовом глядя в лица 
кардиналов. Слова его, которые эхом отозвались под сводами церкви, не стали 
неожиданностью. Инквизиция объявила его “нераскаявшимся и упрямым еретиком” и 
еще раз отлучила от “святой и непорочной церкви”, заявив, что он “недостоин” ее 
милосердия. Обвинение осудило его труды как “еретические и ошибочные” и внесло 
их в “Указатель запрещенных книг”.15
Чтобы снять с себя вину, кардиналы сопроводили обвинительный акт ничего не 
значащим заявлением, в котором обратились к светскому суду с просьбой проявить 
снисходительность к Бруно и не подвергать его “опасности смерти” или “увечья”.
16 Светские власти точно знали, что делать. Бруно предстояла смерть на костре.
Перед тем, как покинуть зал, Бруно, никогда не обладавший репутацией тактичного 
человека, нанес инквизиторам прощальный удар: “Вероятно, вы с большим страхом 
произносите приговор, чем я выслушиваю его”.17 Стража передала его 
представителям губернатора Рима, и он был заключен в башню Нона— тюрьму на реке 
Тибр. Впереди у него было еще одиннадцать дней жизни.
Дело Бруно является важной главой в истории идеи реинкарнации в христианстве, 
знаменательной тем, что дает пример взаимоотношений пламенного и независимого 
мыслителя с одним из самых могущественных мировых институтов. Философ с 
рыжеватой бородкой принадлежал древней западной традиции учения о реинкарнации, 
той, что развивалась параллельно христианству, иногда в лоне церкви, иногда вне 
ее.
В последующих главах мы рассмотрим современный взгляд на реинкарнацию в 
христианстве и ответим на вопрос, почему, начиная с первого и второго веков до 
настоящего момента, некоторые христиане продолжают верить в перевоплощение души.