увство, что она попала в 
иное место и время. «Я вошла в маленькую библиотеку, автоматически подошла к 
книжным полкам, потянулась за книгой и сняла ее с полки. Мне показалось, что я 
«знаю», что это моя книга, и по мере того, как я листала страницы, перед моим 
внутренним взором проплывала картина. Я ехала верхом на муле по кочковатому 
полю, и эта книга лежала передо мной, на седле. Солнце припекало мне спину, а 
одежда не полностью защищала мое тело. Я ощущала, как мул движется подо мной, в 
то время как я с головой ушла в чтение книги, лежащей передо мной на седле. Мне 
казалось, что я знала о содержании книги прежде, чем перелистала ее»[1].
      Доктор Уомбэч была глубоко потрясена безошибочным ощущением, что она уже 
жила в ином теле в иное время. Это ощущение было новым и чуждым ей. В то время 
Хелен Уомбэч была респектабельным психологом, глубоко убежденным в том, что 
всякий психический феномен может быть объяснен с точки зрения классической 
науки. Но переживание дэжа вю было слишком реальным, чтобы его отвергнуть. Она 
заподозрила, что это может быть проблеск скрытой реальности, проблеск тех 
измерений сознания, которые никогда не допускались в традиционной психологии. И 
у нее возникло предчувствие, что применение этой скрытой реальности будет иметь 
невероятную ценность в ее лечебной практике.
      Это личное переживание изменило представления доктора Уомбэч о потенциале 
разума, но нисколько не поколебало ее веры в научные методы. Ее научная 
практика требовала объективного и рационального подхода к изучаемому вопросу.
      Она начала с того, что перечитала всю доступную ей литературу по 
психическим явлениям и воспоминаниям о прошлых жизнях. Затем она стала 
применять гипноз для регрессии студентов-добровольцев в прошлые жизни. С каждой 
новой регрессией она становилась все более и более заинтригованной. Исследуемые 
люди испытывали глубоко эмоциональные переживания, которые окончательно убедили 
Уомбэч в реальности воспоминаний из прошлых жизней. Они описывали жизни 
неизвестных людей из всех уголков мира и из различных исторических эпох очень 
детально и многогранно, говоря об этом как о чем-то само собой разумеющемся. 
Большинство деталей, описываемых исследуемыми, – такие, как стиль одежды, 
характер архитектуры, особенности кухни, – соответствовали тому, что было 
известно историкам о той или иной стране и эпохе. Ее поразило, насколько 
точными были эти воспоминания. Ее подопечные не делали ошибок в описаниях таких 
малоизвестных фактов, которые ей удавалось верифицировать только после 
многочасовых поисков в библиотеках.
      Но система доказательств реальности воспоминаний о прошлых жизнях весьма 
хрупка. Ей не удавалось собрать достаточное количество неопровержимых фактов, 
известных имен и исторических событий, чтобы убедить своих коллег-скептиков. Ей 
не удавалось найти способы доказательства того, что исследуемые не могли 
сочинить сами все эти истории на основании фактов, известных им из книг.
      Затем она взглянула на характер полученных данных. Одна черта показалась 
ей особенно значительной, и Уомбэч решила продвигаться вперед. По крайней мере 
половина исследуемых упоминали о том, что хотя бы в одной из своих прошлых 
жизней они погибли в очень раннем возрасте. Это отражало тот факт, что в 
примитивных обществах приблизительно 50 процентов детей умирают прежде, чем 
достигают пятилетнего возраста. Для Хелен Уомбэч это являлось подтверждением 
факта, что подобные истории не были заимствованы из книг или кинофильмов. 
Какому это могла польстить мысль о смерти от голода или болезни?
      Почерпнув нужную информацию из этого наблюдения, Хелен Уомбэч решила 
изменить тактику. Она знала, что статистические выкладки, полученные в 
результате обследования большой группы, являются более убедительными в глазах 
ученых, чем факты, почерпнутые при работе с отдельными индивидами, сколь бы 
красноречивы ни были свидетельства последних [2]. Итак, вместо того, чтобы 
разбираться до конца с частными случаями, Хелен Уомбэч решила собрать данные о 
широких слоях населения и таким образом определить, будет ли характер 
полученных данных отражать характер широких исторических данных.
      Доктор Хелен Уомбэч обнаружила, что ей удается регрессировать группу, 
состоящую из десяти человек, так же легко, как и отдельных людей. Она также 
узнала, что исследуемые запоминают все увиденное ими при регрессии, даже если 
не говорят во время транса. Основываясь на этих открытиях, Хелен Уомбэч начала 
работать с крупными группами добровольцев. Она вводила их в гипнотическое 
состояние и давала установку на возврат в любой исторический период в пределах 
от 2000 года до Рождества Христова до 1945 года нашей эры. Все группы 
находились в равных условиях, эксперимент повторялся по три раза для каждой из 
групп. Пока исследуемые находились в трансе, она предлагала им осмотреться 
вокруг и отсылала их в типичный день нынешней жизни. Затем она проводила их 
через смерть и состояние после смерти. Никто из исследуемых не говорил во время 
сеанса, если ему не давалось задания ответить на ряд стандартных вопросов.
      Исследуемых просили описать увиденное ими во время регрессии: во что они 
были одеты или обуты, цвет кожи и тип волос, климат и пейзаж, жилые дома, 
которые они видели, пищу, которую они ели, а также предметы обихода, 
инструменты и деньги, которыми они пользовались. Остальные вопросы относились к 
их смерти: где они умерли, в каком возрасте их постигла смерть, причина смерти 
и что произошло после того, как они умерли.
      Верная точной научной методологии, Хелен Уомбэч приложила максимум усилий,
 чтобы не допустить ошибок и искажений. Добровольцы не знали друг друга до 
сеанса регрессии и не имели права разговаривать, прежде чем не заполнят 
вопросник. Она придумала вопросы, с помощью которых можно было изобличить 
фантазеров и импровизаторов, а также тщательно анализировала ответы каждого из 
испытуемых на внутренние разногласия и исторические анахронизмы. В конце 
эксперимента у нее оказалось 1 088 заполненных вопросников. Она ожидала, что от 
10 до 20 процентов бу