вибрации нашей манвантары и будет существовать вплоть до мертвящего дыхания 
пралайи, все же, если определенная часть этой энергии не произведет в нас те 
изменения, которые мы называем восприятием света, то киммерийская тьма заполнит 
космос, и мы будем отрицать само существование солнца. Наука делает различие 
между двумя энергиями - тепловой и световой. Но та же самая наука учит нас, что 
создание, или существо, в котором соответствующие внешние воздействия произвели 
бы одинаковые изменения, не смогло бы обнаружить какую-либо разницу между 
теплом и светом. С другой стороны, то создание, или существо, в котором темные 
лучи солнечного спектра вызвали бы изменения, которые в нас производятся яркими 
лучами, увидело бы свет там, где мы не видим ничего.
А. Бутлеров, профессор химии и выдающийся ученый, дает нам много примеров 
такого рода. Он указывает на наблюдения, сделанные Джоном Леббоком в отношении 
чувства цвета у муравьев. Этот выдающийся ученый обнаружил, что муравьи не 
позволяют своим яйцам оставаться на свету, и немедленно уносят их из 
освещенного участка в темное место. Но когда луч красного цвета был направлен 
на эти яйца (личинки), муравьи не трогали их, как если бы они были в полной 
темноте: они хранят свои яйца независимо от того, падает ли сверху красный свет,
 или же существует полная темнота. Красный свет для них как бы не существует: 
поскольку они его не видят, он для них все равно, что темнота. Впечатления, 
оказываемое на них яркими лучами, очень слабы, особенно, если они близки к 
красному, то есть в оранжевой и желтой части спектра. Наоборот, они кажутся 
исключительно восприимчивыми к таким лучам, как голубой, синий и фиолетовый. 
Когда их гнезда освещали частично фиолетовым и частично красным светом, они 
немедленно переносили свои яйца из фиолетовой в красную область. Таким образом, 
для муравья наиболее яркими из всех лучей солнечного спектра являются 
фиолетовые, поэтому их чувство цвета совершенно противоположно аналогичному 
чувству человека.
Этот контраст еще более усиливается благодаря другому факту. Помимо видимой 
части солнечного спектра, в нем содержатся так называемые тепловые лучи 
(ультракрасные) и химические (ультрафиолетовые). Мы не видим ни тех, ни других, 
и называем их невидимыми лучами; муравьи же воспринимают их прекрасно. 
Поскольку, как только их яйца подвергаются действию этих невидимых лучей, 
муравьи утаскивают их из этого совершенно темного (для нас) поля в то, которое 
освещено красным светом; таким образом, для них химические лучи являются 
фиолетовыми. "Благодаря такой особенности, предметы, которые видят муравьи, 
выглядят для них совершенно по-другому, чем для нас; очевидно, что эти 
насекомые обнаруживают в природе такие цвета и оттенки, о которых мы не имеем и 
не можем иметь ни малейшего понятия. Примем на мгновение, что в природе 
существуют такие объекты, которые поглощали бы все лучи солнечного спектра и 
отражали бы только химические лучи: такие предметы остались бы совершенно 
невидимыми для нас, тогда как муравьи воспринимали бы их очень хорошо", - 
говорит этот профессор.
И опять-таки, пусть читатель вообразит на мгновение следующее: что во власти 
человека имелась бы такая возможность, с помощью тайных знаний, во-первых, 
изготовить некий "предмет" (назовем его талисманом, если угодно), который, 
удерживая на тот или иной период времени лучи "солнечного спектра" в некоторой 
определенной точке, позволит владеющему им оставаться невидимым для всех, 
поскольку он помещает и удерживает себя внутри химических, или невидимых лучей 
спектра; и во-вторых, наоборот, приобрести способность с помощью тех же самых 
невидимых лучей видеть то, что обычный человек, не имеющий такого "талисмана", 
никогда не сможет увидеть своим обычным невооруженным глазом! Это может быть 
простым предположением, или же серьезным утверждением, о чем знают все люди 
науки. Они протестуют лишь против того, что называется существующим 
сверхъестественно, то есть выше их Природы или вне ее; они не имеют права 
возражать против принятия сверхчувственного, поскольку оно показывает 
ограниченность нашего чувственного мира.
То же самое хорошо видно и в акустике. Многочисленные наблюдения показали, что 
муравьи совершенно глухи к тем звукам, которые мы слышим; но это вовсе не 
является поводом для того, чтобы мы думали, что муравьи вообще не имеют слуха. 
Совсем наоборот; основывая свое утверждение на многочисленных наблюдениях, тот 
же ученый полагает, что необходимо признать тот факт, что муравьи слышат звуки, 
"но только не те, которые можем воспринимать мы сами".
Каждый орган слуха чувствителен к вибрациям определенной частоты, но в случае 
различных творений такие частоты могут очень легко не совпадать. И это верно не 
только в отношении тех существ, которые полностью отличаются от людей, но даже 
и у тех смертных, которые имеют необычную организацию - ненормальных, как их 
называют - либо естественным образом, либо посредством тренировки.2-32 Наше 
обычное ухо, например, не воспринимает вибрации превосходящие 38 000 колебаний 
в секунду, в то время как органы слуха не только муравьев, но также и некоторых 
смертных - тех, кто знает способ предохранения среднего уха от причинения ему 
вреда, и способ возбуждения определенных взаимосвязей в эфире - могут быть 
очень чувствительны к вибрациям много превышающим 38 000 колебаний в секунду; 
таким образом, такой орган слуха, - "ненормальный" лишь в рамках точной науки, 
- может давать своему хозяину (человеку или муравью) возможность наслаждаться 
звуками и мелодиями природы, которые среднее ухо обычного человека вовсе не 
воспринимает. "Там, где для наших органов чувств царит глубокое молчание, 
тысячи разнообразных звуков могут доставлять удовольствие слуху муравья", - 
говорит профессор Бутлеров,2-33 цитируя Леббока; - "и эти крошечные, смышленые 
насекомые могут, таким образом, рассматривать нас с теми же основаниями, как и 
мы их, - то есть, как глухих и полностью неспособных наслаждаться музыкой