столетия он может превратиться в огромный сумасшедший дом, в котором лишь 
ученые-физики будут представлять собой здоровую часть человечества.
Из всех проблем медицинской философии, галлюцинация представляет собой наиболее 
трудноразрешимую, от которой трудно отделаться. Это едва ли могло бы быть иначе,
 поскольку она является одним из таинственных результатов нашей двойственной 
природы, мостом, переброшенным через пропасть, которая отделяет мир материи от 
мира духа. Оценить или познать ноумен в ее феноменах не может никто кроме тех, 
кто стремится на другую сторону. Несомненно, проявления сбивают с толка всякого,
 кто свидетельствует о них впервые. Галлюцинация, являясь для материалиста 
доказательством творческой способности, потенцией человеческого духа, воплощая 
для деятеля церкви "чудеса" и объясняя сверхъестественным путем простейшие 
эффекты естественных причин, не может быть до сих пор принята за то, чем она 
является на самом деле, и вряд ли можно настаивать на принятии 
материалистической или церковной позиции, поскольку одна из них столь же сильна 
в ее отрицании, так же как другая - в ее подтверждении. "Галлюцинация", - 
говорит авторитетный источник, цитируемый Бриером де Буамоном,2-24 - "это 
воспроизведение материального признака идеи". Галлюцинация, как говорят, не 
имеет отношения к возрасту и добродетелям; или, если фатальный эксперимент 
чего-нибудь вообще стоит, то можно сказать, что: "врач, который уделил бы ей 
слишком много внимания, или изучал бы ее очень долгое время и очень серьезно, 
мог бы быть уверен, что он кончит свою карьеру среди своих собственных 
пациентов".
Это является дополнительным доказательством того, что "галлюцинацию" вряд ли 
когда-либо изучали "слишком серьезно", поскольку самопожертвование вовсе не 
является примечательной чертой нашего века. Но если она столь опасна, почему бы 
нам не позволить себе такое смелое и непочтительное предположение, что биологи 
и физиологи школы д-ра Шарко стали жертвой собственной галлюцинации, основанной 
на односторонней научной идее о том, что все исследовавшиеся ими феномены 
галлюцинаций обусловлены истерией?
Как бы там ни было, по причине коллективной галлюцинации наших медицинских 
светил или импотенции материалистической мысли, этот простейший феномен, 
признанный и исследованный людьми науки в 1885 году, остается столь же 
необъясненным ими, как это было в 1840 году.
Если даже принять, что кое-кто из обывателей, помимо огромной почтительности 
(доходящей до фетишизма), действительно примут утверждение ученых о том, что 
каждое явление, каждое "аномальное" проявление обусловлено выходками 
эпилептической истерии, - то что же остается делать остальной публике? Должны 
ли они верить, что грифель м-ра Эглинтона, движущийся сам по себе, также 
действует в припадке эпилепсии, как и его медиум, хотя бы он даже и не касался 
его? Или, что пророческие высказывания провидцев, великих апостолов всех веков 
и религий, были просто патологическими результатами истерии? Или, опять-таки, 
что "чудеса" Библии, а также Пифагора, Аполлония и других, принадлежат к тому 
же семейству аномальных проявлений, как и галлюцинации мадемуазель Альфонсины 
(или как бы ее ни называли) у д-ра Шарко, и ее эротических описаний и 
поэтических опусов, "вследствие наполнения газами ее большой кишки" (дословно)? 
Такая претензия, по-видимому, обречена на неудачу. Прежде всего следовало бы 
объяснить саму "галлюцинацию", когда она в действительности имеет 
физиологическую причину, - но это никогда не было сделано. Выбрав случайным 
образом некоторые из множества определений, данных видными французскими 
медиками (у нас нет под рукой соответствующих английских), мы хотели бы 
спросить - а что на основании их мы можем узнать о "галлюцинации"? Мы привели 
выше "определение" (если его можно так назвать) д-ра Бриера де Буамона; 
рассмотрим еще некоторые из них.
Д-р Лелю называет ее - "безумие в ощущениях и восприятии"; д-р Чомиль - "общая 
иллюзия ощущения";2-25 д-р Лере - "иллюзия, промежуточная между ощущением и 
представлением" ("Психологические фрагменты"); д-р Мишо - "сумасшествие 
восприятия" ("Иллюзия чувств"); д-р Калмель - "иллюзия, вызванная неправильным 
изменением нервной ткани" ("Безумие", т. I) и т. д., и т. д.
Я сожалею, что все вышеприведенные мнения не сделали мир мудрее, чем он есть. 
Со своей стороны, я верю, что теософы сохранили старое определение галлюцинации 
(теофании)2-26 и безумия, которое было создано около двух тысячелетий назад 
Платоном, Вергилием, Гиппократом, Галеном и медицинскими и теологическими 
школами древних. "Есть два вида безумия, один из которых создается телом, а 
другой посылается нам богами".
Около десяти лет назад, когда я писала "Разоблаченную Изиду", наиболее важной 
целью работы являлась демонстрация следующего: (а) реальность оккультного в 
природе; (б) тщательное ознакомление со всеми оккультными сферами у 
"определенных людей" и мастерством в этой области; (в) недостаточность 
искусства или науки нашего времени, которые даже не упоминают Веды; (г) что 
сотни вещей, особенно тайн природы, - in abscondito, как это называли алхимики, 
- были известны ариям в домахабхаратовский период, и они же неизвестны нам, 
современным мудрецам XIX века.
Новое доказательство этого поступает сейчас. Оно является результатом некоторых 
современных исследований во Франции, проведенных учеными "специалистами" (?) в 
связи с тем смешением цвета и звука, музыкальных и цветовых впечатлений, 
которое наблюдается у некоторых "невротиков и психо-маньяков".
Д-р Ньюбемер впервые начал исследовать этот особый феномен в Австрии в 1873 
году. После него он начал серьезно изучаться в Германии Блавером и Леманном, в 
Италии - Велларди, Барегги и некоторыми другими, и в наше время - д-ром 
Педронно во Франции. Однако, наиболее интересные сообщения о цвето-звуковых