я осознать окружающий мир. Обычно же это происходит только через 
несколько недель. Когда мать в первый раз берет такого ребенка на руки, у нее 
может возникнуть вопрос: доросла ли я вообще до этого ребенка? 
    	Одна мать рассказывала мне, что когда она взяла в первый раз своего 
ребенка на руки, ее встретил настолько ясный, сильный и самосознающий взгляд, 
что у нее было чувство: я вообще-то должна говорить ему «Вы»! Через такие 
переживания может, по крайней мере, быть пробуждено ощущение того, что наряду с 
физическим у ребенка хотело бы проявить себя и духовное измерение. 
    	В течение последних десятилетий моей публичной педагогической деятельности 
по распространению основополагающих знаний о духовной сущности человека, 
основанных на антропософском исследовании, я всегда с особым вниманием следил 
за реальным развитием сознания людей, [Приложение 1]. При этом у быстро 
растущего числа людей я мог наблюдать проявление духовно-душевных способностей 
и опыта через совершенно индивидуальные процессы развития, которые переходили 
границы «нормального». 
    	Из людей, посещавших мои доклады и семинары, постепенно образовалась 
небольшая группа, поставившая себе задачей более углубленное ду-ховнонаучное 
изучение названых явлений. 
    	Но я постоянно направлял свой взгляд за пределы этого рабочего круга, 
чтобы прослеживать развитие того или иного из особенных детей, о которых пойдет 
речь в этой книге. Во множестве бесед я пережил впечатляющее многообразие этих 
новых поколений детей, но также часто сталкивался с беспомощностью, иногда даже 
отчаянием матерей и воспитателей, которые ощущали себя неспособными справиться 
с этим необычным вызовом. Когда родители описывают особенности этих детей, им 
нередко приходится слышать упрек, что они гордятся такими детьми. Тогда они 
возражают достаточно возмущенно: «Да нет же, напротив, такой ребенок сущее 
наказание!» Как правило, для характеристики таких «новых детей» с их особенными,
 опрокидывающими нормальные представления свойствами, которых с начала 
восьмидесятых рождается все больше, применяют только некоторые общие понятия: 
для одних «высокоодаренный», для других «с нестандартным поведением» или вообще 
«с ненормальным поведением». Понятия «синдром дефицита внимания» (СДВ)1 или 
«синдром дефицита внимания с гиперактивностью» (СДВГ) подталкивают к быстрому, 
ориентированному на симптомы терапевтическому или медикаментозному лечению. 
    Но охватывают ли привычные понятия действительные причины и инородную 
духовную сущность этих детей? И не являются ли их бросающиеся в глаза манеры 
поведения и действительно фиксируемый на стадии успешного развития нейронный 
дефицит следствием недостаточного и одностороннего понимания, на которое к тому 
же оказывает влияние чисто биологический образ человека, что приводит к 
неправильному лечению и обращению со стороны взрослых? 
    	Со всеми названными здесь проблемами и вопросами мне пришлось столкнуться 
при работе над данной темой, поэтому прежде всего я хотел бы исходить из того, 
что живет в таких детях, что они сами рассказывают и что помогает понять 
особенности их поведения. При этом я хотел бы включить в свое исследование и те 
познания, что были наработаны и опубликованы другими авторами, работавшими с 
такими детьми. Это ценный опыт и он может помочь пониманию таких детей и 
правильному обращению с ними. 
    	
    	
   2. Введение 
    
    Я
    
    Итак, что же это за дети? В полтора года они уже говорят «Я», в два года 
могут разговаривать, в три года они уже сидят за компьютером, в четыре года 
образуют свою собственную группу, вмешиваются в разговоры взрослых и говорят им,
 что те должны делать. Они обладают ошеломляюще высоким самосознанием и говорят,
 например, о других детях: «Они не знают, кто я такой!» Часто они спонтанно 
вспоминают о прежних жизнях или говорят со своим Ангелом. Многие показывают 
одностороннюю, экстремальную одаренность: интеллектуально, технически, в 
искусстве, иногда даже социально. При тестировании они показывают коэффициент 
IQ выше среднего, где-то около 130. 
    	В общем, они обладают не только сильной целеустремленной волей, но и 
удивительной чувствительностью к душевным процессам своего окружения, прежде 
всего взрослых: родителей, воспитателей и учителей. Любая неправдивость и 
неидентичность не пройдет незамеченной и непременно приведет либо к молчаливому 
протесту, либо к взрыву разрушительной ярости. 
    	Обладая высоким чувством собственной значимости, они хотят, чтобы их 
уважали и обращались с ними как со взрослыми, полноценными личностями. 
    	У этих детей, поскольку им присущи самые разнообразные качества, можно 
встретить странные противоречия. Так, некоторые показывают глубокое сочувствие.
ко всем живым существам и сильно реагируют на жестокость и несправедливость. 
Другие проявляют удивительную мудрость или редкую рассудительность, а иногда 
даже бесчувствие. 
    	Однако все эти дети вначале должны развиться до действительно социально 
способных существ! В этом-то и проблема. Потому что для этого им нужна полная 
фантазии, требующая много терпения и чуткости помощь взрослых, от которых они 
ждут полного раскрытия сил личности, понимания, много любви и, прежде всего, 
последовательных действий, чтобы они сами научились действовать в рамках 
собственных возможностей. 
    	При этом гиперактивность или быстро меняющееся внимание является только 
одним из многих экстремальных признаков поведения, так что социально 
непереносимой становится не только совместная жизнь со взрослыми