ивает. 
     Эти дети часто окружают её со всех сторон, словно берут в защитное кольцо. 
Кэти и её лучшая подруга общаются без слов и прекрасно ладят. 
     Мои «полезные советы» другим родителям: 
     Живите со своим ребёнком здесь и сейчас. Думайте о том, что происходит 
сегодня. Не старайтесь разглядеть издалека весь предстоящий путь. 
     Самое главное — любовь, терпение, одобрение и терпимость! 
     Поймите, что это лишь часть большой картины, Не добивайтесь ничего силой, 
не оказывайте давления, иначе ребёнок ещё больше замкнётся в себе.
     По возможности, избегайте применения лекарств (нашу дочь они чуть не 
погубили).
     Помните, что они все ещё дети. Вообще говоря, им просто хочется жить 
«нормальной» жизнью — во всяком случае, именно сейчас. И мы им по-прежнему 
очень нужны. 
Закари и Тайлер 
     Робин Роуни 
     «Я мать-одиночка, у меня двухлетние мальчики-близнецы. Оба они, конечно же.
 Индиго, и у обоих проявляется много типичных симптомов СНВ и СНВГ. 
     Только что, меньше чем за два дня, я прочитала «Дети Индиго». Никакими 
словами не выразить ту благодарность, какую я испытываю к вам за то, что вы 
написали этот просветляющий шедевр! Я читала его просто запоем! 
     Хочу рассказать две истории о своих «ангелочках». Первый год после 
появления мальчиков на свет мы втроём жили в одной спальне в доме моих 
родителей (слава Богу, что они были рядом). 
     У каждого малыша была своя колыбель, а у меня — кровать. В тот год они 
практически никогда не спали ночью, так что я из тех мам, которые вечно 
недосыпали и страдали депрессией. 
     Однажды ночью, когда я уже успела в очередной раз нареветься, я лежала в 
постели и смотрела, как спят мои малыши. Вдруг Закари громко расхохотался. Он 
смеялся так заливисто, что я не сомневалась, что мои родители сейчас тоже 
проснутся. 
     Я заглянула в колыбель и увидела, что над ним парит яркий золотистый лучик.
 Я была ошарашена. Тут он затих, и я подошла поближе, чтобы лучше разглядеть 
этот странный луч. Но свет уже погас, а Зак крепко спал с улыбкой до ушей. 
     Это была улыбка существа, которое знает всё, что только можно знать, — 
улыбка умиротворённости. Как ни парадоксально, так улыбался мальчик, который и 
секунды не сидит на одном месте, он всегда в движении. 
     Что до Тайлера, то он «видит». Помню, однажды, когда ему было года полтора,
 я помогала ему выбраться из машины на стоянке у супермаркета. Он глянул на 
припаркованную рядом машину, ткнул пальцем и сказал: «Ангел». 
     Он увидел ангела на заднем сиденье той машины. Мне поразило, что он знает 
само слово «ангел» — не говоря уже о том, что умеет его произносить! 
     На протяжении следующего года он довольно часто показывал пальцем на 
ангелов (обычно в других машинах). Ангелы снятся ему до сих пор — а порой он и 
себя видит во сне ангелом. Какое чудо! 
     Судьба благословила меня двумя прекрасными и бесценными подарками. Они — 
мои ангелы! 
     Спасибо вам ещё раз. Я до конца жизни буду благодарна вам за эту книгу». 
     Мы уже говорили, что получаем много писем. Конверт со следующей историей 
всегда оставался на самом верху большой стопки, и мы точно знали, что 
непременно включим этот рассказ в новую книгу. 
     Над таким рассказом едва ли посмеются даже скептики, ведь речь пойдёт о 
борьбе ребёнка за жизнь и о том, что чувствовала при этом его мать. 
     Бывают ли на свете чудеса? Понимают ли Индиго, какие подвиги совершают? Не 
меняется ли мир, к которому привыкли врачи, на новую реальность, творимую силой 
Индиго? 
     Прочитав этот рассказ, вы от всей души восславите Детей Индиго — и 
родителей, которые их растят. 
Мамочка, она не умрёт!
     Салли Донован 
     «18 марта 1992 я в одночасье превратилась в гордую и в то же время 
исполненную благоговейного страха мать ребёнка Индиго. Конечно, в ту пору я об 
этом ещё не догадывалась. О феномене Индиго мне довелось узнать лишь через 
шесть с половиной лет, но, оглядываясь назад, я понимаю, что все признаки были 
налицо. 
     Уже через несколько минут после появления на свет дочка дала мне понять, 
какое имя ей больше понравится. У меня были приготовлены три варианта, и когда 
врачи приложили малютку к моей груди, я попросила её подсказать мне, какое имя 
выбрать. 
     Я предложила ей помигать своими огромными младенческими глазками; один раз 
— да, два раза — нет. 
     «Молли?» — Глаза быстро мигнули дважды. «Тейлор?» — Опять два раза. 
«Мерфи?» — Один раз. 
     Так и назвали: Мерфи. Говорить она начала поздно, в два с половиной года. 
Я имею в виду — говорить по-английски. 
     До этого она много болтала. В возрасте от года до полутора она частенько 
выдавала целые тирады, которые нам казались сущей тарабарщиной, однако сама она 
внимательно вслушивалась в свои слова — выдерживала ритм и так далее. 
     Глядя ей в глаза, я готова была поспорить, что она пытается нам что-то 
рассказать и сама дивится тому, что мы ничего не понимаем. 
     Однажды, когда мы ехали по автостраде, Мерфи показала на проехавшую мимо 
машину и заявила: «Тому дяде плохо». Я уже знала, что моя дочь — древняя душа, 
и попросила её рассказать подробнее. 
     Мерфи завела длинную историю о том, что тот дядя сделал и как ему грустно. 
Её явно огорчало, что всё это п