о 
стремительном приближении, поспешно бежал из Тарса к Дарию, не успев нанести 
городу никакого ущерба (Арриан: 2; 4).

Радость македонцев была омрачена болезнью Александра. По словам одних, болезнь 
эта случилась от усталости, по словам других, от того, что царь выкупался в 
ледяной воде Кидна. Из врачей никто не отваживался оказать ему помощь, считая, 
что перед этой болезнью они бессильны, и боясь, в случае неудачи, обвинений со 
стороны македонцев. Акарнанец Филипп тоже видел опасность положения Александра, 

но он надеялся на его дружелюбное отношение к себе и считал преступным избегать 

опасности, если в опасности царь. Филипп решил рискнуть, не останавливаясь в 
лечении перед самыми крайними средствами. Он приготовил лекарство и убедил 
Александра стерпеть и выпить его, если он хочет поскорее выздороветь. В это 
время Парменион прислал из лагеря письмо, в котором настоятельно советовал 
остерегаться Филиппа, потому что Дарий будто бы подкупил его щедрыми подарками 
и 
обещанием выдать за него свою дочь, только бы он погубил Александра. Царь 
прочитал письмо и, не показав его никому из друзей, положил под подушку. В 
назначенный час вошел вместе с друзьями Филипп с чашей лекарства в руках. 
Александр передал ему письмо, а сам взял лекарство. Он пил, а Филипп в это 
время 
читал письмо Пармениона. Сразу стало ясно, что Филипп спокоен за свое лекарство.
 
Письмо не испугало его; он только посоветовал Александру слушаться его и в 
дальнейшем: если он будет слушаться, то выздоровеет. Лекарство сначала 
подействовало очень сильно: Александр потерял голос; органы чувств почти 
перестали действовать, наступил обморок. Вскоре, однако, он оправился и 
почувствовал прилив сил и только тогда вышел показаться македонцам: вид его 
рассеял их уныние (Плутарх: "Александр"; 19). После этого он послал Пармениона 
к 
другим "воротам", которые находились на границе Кили-кии и Ассирии, велев 
заранее захватить проход и охранять его. Сам он с основными силами двинулся 
следом (Арриан: 2; 5). Парменион занял самую узкую часть дороги, а затем 
захватил Исс, также покинутый варварами. Продвинувшись оттуда, он вытеснил 
отряды, оборонявшие внутренние горные районы, и овладел дорогой. Александр 
продвинул армию к Иссу. Здесь надо было решать, идти ли дальше или ждать свежие 

силы из Македонии. Парменион высказал мнение, что другого более удобного места 
для сражения не найти: ведь силы обоих царей будут равны, узкий проход не 
сможет 
вместить большого количества людей, а македонцам надо избегать равнин и 
открытых 
полей, где их могут окружить и перебить в бою на два фронта. Его разумные 
доводы 
были приняты, и Александр решил дожидаться врага среди горных равнин.

Дарий тем временем уже был в Ассирии, в нескольких переходах от македонской 
армии. Греческие наемники усиленно уговаривали его вернуться на просторные 
равнины Месопотамии, где персы могли вполне использовать свою конницу, но царь 
отверг их предложения и вступил в горную Киликию. Он занял Исс вскоре после 
того, как македонцы покинули его, и таким образом оказался в тылу у Александра. 

Когда Александру сообщили об этом, он сначала отказывался верить в такую удачу, 

а затем сказал, что Дарий теперь у него в руках (Курций Руф: 3; 7-8).

Македонцы ночью выступили навстречу персам. На рассвете войско вышло из горных 
теснин, и Александр развернул его широким фронтом. С одной стороны была гора, с 

другой - море. Горы были заняты персами, и это внушало Александру опасения за 
судьбу правого фланга. Он расположил здесь два полка - Кена и Пердикки. На 
левом 
крыле стояли полки Аминты, Птолемея и Мелеагра. Общее командование левым 
флангом 
было поручено Пармениону. Александр приказал ему не отходить от моря, чтобы 
всей 
армии не попасть в окружение варваров, которые рассчитывали благодаря своей 
численности обойти македонцев. Сам он расположился на правом фланге во главе 
фессалийской и македонской конницы. Пелопонесскую конницу он отправил на левый 
фланг к Пармениону. Лучники и легкая пехота заняли позиции перед фронтом войска.


Дарий построил свою армию на другом берегу Пинара. Против македонской фаланги 
он 
поставил 30 000 эллинских наемников, а по обоеим их сторонам 60 000 кар-даков 
(это были тоже гоплиты). Остальное множество легковооруженных и гоплитов 
бесполезно глубоким строем стояло за эллинами-наемниками и кардаками. Всего у 
царя было около 600 000 человек. Большую часть своей конницы Дарий расположил 
н