ак, благодаря поддержке Агесилая, Сфодрий был оправдан, и возмущенные афиняне 

объявили лакедемонянам войну (Плутарх: "Агесилай"; 23-25).

В 378 г. до Р.Х. Агесилай во главе войска лакедемонян вторгся в Беотию и предал 

окрестности Фив опустошению. После он отступил, оставив в Феспиях Фебида. В том 

же году Фебид потерпел поражение и сам пал в бою. В следующем году Агесилай 
повторил свое вторжение и вновь предал страну систематическому опустошению. 
Фиванцы оказались в очень тяжелом положении вследствие недостатка хлеба; уже 
два 
года они не могли снимать с полей жатвы. Возможно, действуя Агесилай против них 

прежним способом, он мог бы преуспеть в военных действиях, но в 376 г. до Р.Х 
он 
тяжело и надолго заболел. На пути из Фив, в то время как его войско находилось 
в 
Мегарах, он шел однажды из храма Афродиты. Вдруг у него лопнула какая-то жила, 
и 
кровь потекла из тела в здоровую, не хромую ногу. Голень необычайно раздулась и 

причиняла Агесилаю невыносимую боль. Тогда какой-то сиракузский врач вскрыл ему 

жилу около лодыжки. Кровь брызнула и, не переставая, текла целые сутки. 
Никакими 
средствами не удавалось остановить кровотечение, пока Агесилай не впал в 
беспамятство; тогда кровотечение само собой прекратилось. После этого Агесилай 
был отвезен в Лакедемон, где долго пролежал больным, не будучи в состоянии 
выступить в поход (Ксе-нофонт: 5; 4; 34-58). Тем временем, в 375 г. до Р.Х., 
фиванцы взяли Фес-пии, а затем разбили близ Тегиры в открытом бою две 
спартанские моры, причем погибли оба спартанских полемарха (Плутарх: "Пелопид"; 

16-17). После этого они легко покорили Беотию и восстановили свою гегемонию. 
Еще 
прежде афиняне разбили лаконский флот в проливе между Накосом и Пиро-сом. Из 83 

лаконских триер афинский наварх Храбрий захватил 49, а 24 потопил (Плутарх: 
"Фокион"; 6). В 373 г. до Р.Х. другой спартанский наварх Мнасипп потерпел 
тяжелое поражение на Керкире и сам пал в бою. Но в том же году фиванцы взяли и 
разрушили Платеи. Это до крайности возмутило афинян, имевших с платейцами очень 

давнюю дружбу, и охладило их рвение. В самом деле, пока афиняне вели войну со 
Спартой, фиванцы потихоньку прибрали к рукам всю Беотию и приступили к 
завоеванию Фокиды. Могущество фиванцев стремительно возрастало и теперь уже 
внушало опасение самим афинянам. Итак, обе стороны стали искать путей к 
примирению.

В 371 г. до Р.Х. в Лакедемон съехались посольства из всех концов Эллады для 
обсуждения условий договора. В числе фиванских послов был Эпаминонд - муж 
знаменитый своей образованностью и познаниями в философии, но тогда еще не 
проявивший себя как полководец. Видя, что все прочие пресмыкаются перед 
Агесилаем, он один решился выступить с откровенной речью, в которой говорил не 
только об интересах фиванцев, но и об общем благе всей Греции. Он указал, что 
война увеличивает могущество Спарты, отчего все остальные терпят ущерб, что мир 

должен быть основан на началах всеобщего равенства и справедливости, что он 
будет прочным лишь в том случае, если все будут между собой равны. Агесилай, 
замечая, что Эпаминонд пользуется вниманием присутствующих греков, задал ему 
вопрос: "Считаешь ли ты правильным с точки зрения всеобщего равенства и 
справедливости, чтобы беотийские города пользовались независимостью?" Эпаминонд,
 
не задумываясь и не смущаясь, ответил Агесилаю тоже вопросом: не считает ли тот 

справедливым, чтобы и жители Лаконики получили независимость (Плутарх: 
"Агесилай"; 27-28).

Затем был заключен мир, по которому стороны обязались вывести из союзных 
городов 
гармостов, распустить сухопутные и морские силы и предоставить автономию всем 
городам. На верность этим условиям мира поклялись все участники конгресса. 
Фиванцы были занесены в список государств, давших клятву, но на следующий день 
Эпаминонд вернулся и потребовал, чтобы в списке поклявшихся слово "фиванцы" 
было 
заменено словом "беотийцы" (Ксенофонт: 6; 3; 18-19). "Мы позволим беотийским 
городам приносить клятву каждому от своего имени лишь тогда, когда и вы 
позволите вашим пери-экам приносить клятву от каждого отдельного города", - 
сказал он (Павсаний: 9; 13; 2). Тогда Агеси-лай в страшном гневе вскочил с 
места 
и потребовал, чтобы Эпами-нонд заявил определенно, готов ли он предоставить 
н