войска как назначенных консулов. Пишут, что он был строгим воспитателем. Дочь 

и внучек он даже обучил прясть шерсть; он запрещал им все, чего нельзя было 
сказать или сделать открыто, записав в домашний дневник. Внуков он сам обучал 
чтению и письму и другим начальным знаниям, в особенности стараясь, чтобы они 
перенимали его почерк. Когда он обедал, они всегда сидели при нем на нижнем 
ложе, а когда он путешествовал, они ехали впереди в повозке или скакали по 
сторонам. Свое последнее, тринадцатое, консульство (во 2 г. до Р.Х), Август 
специально испросил для того, чтобы в этой высшей должности вывести к народу 
своих приемных сыновей Гая и Луция в день совершеннолетия каждого. Но несмотря 
на все это ни в детях, ни во внуках ему не было удачи. Обеих Юлий, дочь и 
внучку, запятнанных всеми пороками, ему пришлось сослать (во 2 г. до Р.Х.) Гая 
и 
Луция он потерял одного за другим через восемнадцать месяцев - Гай скончался в 
Ликии, Луций - в Массилии. Он усыновил на форуме перед собранием курий своего 
третьего внука Агриппу и пасынка Тиберия - но от Агриппы за его низкий и 
жестокий нрав он вскоре отрекся и сослал его в Соррент. Смерть близких была ему 

не так тяжела, как их позор. Сосланной Юлии он запретил давать вино и 
предоставлять малейшие удобства; он не подпускал к ней ни раба, ни свободного 
без своего ведома и всегда в точности узнавал, какого тот возраста, роста и 
вида. Только пять лет спустя он перевел ее с острова на материк и немного 
смягчил условия ссылки; но о том, чтобы совсем ее простить, не могло быть и 
речи.

Между тем известно, что сам Август в молодости был очень падок до женщин и имел 

связь со многими матронами. Даже в старости он был неравнодушен к 
сладострастным 
утехам и был, как говорят, большим любителем молоденьких девушек, которых ему 
отовсюду добывала сама жена.

Избранный после смерти Лепи-да, в 12 г. до Р.Х., великим понтификом Август 
велел 
собрать и сжечь все лжепророческие книги, в большом количестве ходившие в 
народе. Календарь, введенный Цезарем, но затем по небрежению пришедший в 
расстройство и беспорядок, он восстановил в прежнем виде; при этом 
преобразовании он назвал августом месяц своего первого консульства и самых 
славных побед (получилось так, что именно в августе он потом и скончался).

О красоте и величии Рима Август заботился постоянно. В 7 г. до Р.Х. он разделил 

весь город на округа и кварталы. Для охраны от пожаров он расставил посты и 
ввел 
ночную стражу для предотвращения наводнений, расширил и очистил русло Тибра. 
Все 
дороги к столице он велел отремонтировать' и вымостить. Священные постройки, 
рухнувшие от ветхости, Август восстановил и украсил богатыми приношениями. Он 
выстроил очень много общественных зданий; из них важнейший - форум с храмом 
Марса Мстителя. Многие здания он построил под чужим именем, от лица своих 
внуков, жены и сестры. Видным гражданам он настойчиво советовал украшать город 
по мере возможностей каждого, воздвигая новые памятники или восстанавливая или 
улучшая старые. Он по праву гордился сделанным и говорил, что принял Рим 
кирпичным, а оставляет мраморным.

Военным делом Август занимался много и упорно, постепенно перестраивая армию и 
добиваясь строгой дисциплины. Так, например, после гражданских войн он ни разу 
не называл солдат "соратниками", а только "воинами", ибо находил это слишком 
льстивым для военных порядков. Проверки и учения он проводил постоянно и строго 

взыскивал за малейшие упущения. Всем воинам, где бы они ни служили, он назначил 

единое жалование и наградные, определив для каждого чины и сроки службы и 
пособие при отставке, чтобы после отставки ни возраст, ни бедность не побуждали 

их к мятежам. Чтобы средства для жалования и наград всегда были наготове, он 
учредил военную казну и обеспечил ее за счет новых налогов.

В награду за свои труды Августу, третьему из всех римлян, во 2 г. до Р.Х. было 
пожаловано народом и сенатом почетное имя отца отечества, причем первыми это 
сделали плебеи и только потом - сенаторы.

Несмотря на слабое здоровье, Август дожил до глубокой старости и умер 
достаточно 
неожиданно. В 14 г. он провожал своего пасынка и соправителя Тиберия в Иллирик. 

По дороге у него начал болеть желудок. Но он все же доехал до Неаполя. Здесь 
болезнь его Усилилась, и на обратном пути в Ноне он слег. Перед смертью он 
велел 
причесать себя и поправить отвисшую челюсть. А когда вошли Друзья, он спросил 
и