беды в Брундизий, взбунтовались и требуют наград и отставки, - он тотчас 
пустился обратно в Италию. Дважды в пути его застигали бури - один раз между 
оконечностями Пелопоннеса и Этолии, другой раз против Керав-нийских гор, в 
обеих 
бурях часть его либурнийских галер погибла, а на корабле, где плыл он сам, были 

сломаны снасти и поломан руль. В Брундизии он задержался только на двадцать 
семь 
дней, пока не устроил все по желанию солдат, а затем вернулся в Грецию 
(Светоний: "Август"; 17).

Весной 30 г. до Р.Х. Цезарь двинулся в Египет через Сирию, а его полководцы - 
через Африку. Пе-лусий сдался римлянам без боя. Цезарь подошел к Александрии, и 

здесь возле Конского ристалища конница Антония имела с ним удачное сражение. Но 

эта незначительная победа не могла уже изменить судьбы Антония. Остатки его 
флота перешли на сторону Цезаря, за ними последовала конница, только пехота 
вступила в бой, но потерпела поражение.

Покинутый всеми Антоний покончил с собой, заколовшись мечом. Когда Цезарю 
сообщили об этом, он ушел в глубину палатки и заплакал, горюя о человеке, 
который был его свойственником, соправителем и товарищем во многих делах и 
битвах. Потом, достав письма, он кликнул друзей и принялся им читать, чтобы они 

убедились, как дружелюбно и справедливо писал он и с какой грубостью, с каким 
высокомерием всегда отвечал Антоний. Затем он велел захватить Клеопатру и зорко 

следить за тем, чтобы она не покончила с собой. Всех александрийцев он 
помиловал 
ради славы их города. Но Антулла, старшего сына Антония от Фульвии, Цезарь 
велел 
обезглавить. Позже был умерщвлен и сын Клеопатры Цезарион, которого она родила 
от старшего Цезаря. Саму Клеопатру Цезарь хотел провести по Риму во время 
триумфа как пленницу, но она, не смотря на строгий надзор, отравилась (Плутарх: 

"Антоний"; 74, 76, 78, 80, 81, 86).

Цезарь обратил Египет в провинцию; а чтобы та была плодороднее и больше давала 
хлеба столице, он заставил солдат расчистить заплывшие от давности илом каналы, 

по которым разливается Нил. Возвратившись в 29 г. до Р.Х. в Рим, он справил 
тройной триумф: далматский, актийский и александрийский в течение трех дней 
подряд.

По возвращении Цезарь подверг чистке сенат, который давно уже разросся и 
превратился в беспорядочную толпу - в нем было больше тысячи членов, и среди 
них 
люди самые недостойные, принятые после смерти старшего Цезаря по знакомству или 

за взятку. Просмотрев сенатские списки, Цезарь многих вычеркнул и вернул сенат 
к 
прежней численности (600 человек) и прежнему блеску. Говорят, что при этом он 
сидел на председательском месте в панцире под одеждой и при оружии, а вокруг 
стояли десять самых сильных его друзей из сената. Каждого сенатора подпускали к 

нему поодиночке и обыскав. Некоторых он усовестил, так что они добровольно 
отреклись от звания. Он распорядился отныне созывать сенат лишь два раза в 
месяц, а при себе завел совет, с которым обсуждал дела перед тем, как 
предоставить их полному сенату.

В 27 г. до Р.Х., по предложению Мунация Планка, сенат предложил Цезарю 
именоваться Августом, как спасителю отечества. Это имя он принял с 
благодарностью и носил до самой смерти. Тогда же устроен был раздел провинций 
между ним и сенатом. Август взял на себя те из них, которые были значительны и 
управлять которыми годичными наместниками было трудно и небезопасно. В 
дальнейшем он, впрочем, посещал и те и другие и, объехав всю державу, не был, 
кажется, только в Африке и Сардинии.

В 26 г. до Р.Х. Август вел войну против кантабрийцев в Испании, закончившуюся 
их 
покорением. Поход этот едва не стоил ему жизни. Он вообще отличался слабым 
здоровьем и недомоганиями, которые повторялись у него каждый год в определенное 

время: около своего дня рождения он обычно чувствовал расслабленность, ранней 
весной страдал от расширения предсердия, а при южном ветре - от насморка. По 
возвращении же из Испании его донимала болезнь печени. Августа лечили горячими 
припарками, но без всякого результата. Наконец, к 23 г. до Р.Х. болезнь приняла 

такой опасный характер, что Август стал готовиться к смерти. Тогда он подумал о