евера и с юга,  опасность  чрезвычайно
велика...-  Он на миг  умолк, видимо  чувствуя,  что надо собраться с духом,
прежде  чем  выложить  все  остальное.-  В  Охотском  море  мне  непрестанно
встречались  китобойные  суда  как  американцев,  так  и  европейских наций,
которые,  пользуясь полной безнаказанностью, не только считают  себя  вправе
вести лов и охоту в наших водах и грабить прибрежное наше население, но и не
признают  там  за нами никаких прав.-  Он заговорил быстрее,  опасаясь,  что
перебьют, а сказать  надо было.- По рассказам русских жителей Аяна и Охотска
и  служащих  Российско-Американской  компании,  граждане  Соединенных Штатов
очень  желали бы  основать где-либо там станцию  для своих китобойных судов.
Гиляки утверждают, что американцы в этом году пытались пройти Южным проливом
в лиман. Подробные сведения  о том,  какие  действия предполагает там начать
эта нация, помещены  также в  этом  году в европейских газетах... Весь край,
при возможности проникнуть в  лиман Амура с юга, может стать добычей смелого
пришельца, если  же ныне  мы не сможем принять решительных  мер... Я  сказал
все,  и   в  справедливости  мной  сказанного   правительство  легко   может
удостовериться. Чернышев вздохнул.
     -  Я  не  верю  всему этому,-  проговорил  он,  как бы отгоняя мираж  и
обращаясь к Бергу за содействием. Он желал заглушить собственный интерес,
     Тут князь Меншиков сказал, что карты тщательно рассмотрены.
     - Полагаю, господа, что  следует послать  крейсер  для охраны  морей, а
также продолжать исследования...
     - Капитан-лейтенант нарисовал нам яркую картину,- за-
     381
     говорил  тучный   Сенявин,-   но   документами   и  картами  предыдущих
исследований доказывается, что картина там совершенно противоположная той.
     -  Ваши  документы,  Лев  Григорьевич,  составлены  понаслышке  пьяными
попами-миссионерами  в Пекине,-  заметил Меншиков, и фигуры в  креслах опять
закачались.
     -  Документы  Министерства  иностранных  дел  не  могут быть  неверны,-
ответил Сенявин с обидой и достоинством.
     Граф Чернышев решил еще  раз  рвануться  в  бой  со старых  позиций. Он
оттолкнул лежавшую  на столе малую карту  Невельского и,  придвинув  к  себе
старую министерскую карту, рассматривал ее.
     - Как  же вы  прошли между Сахалином и Татарским  берегом?  Ведь  здесь
перешеек.
     - Н-нет,  ваше  сиятельство,  там  п-пролив,-  чуть  заикаясь,  ответил
капитан.  Мускулы лица его нервно задрожали.- Эта карта  ош-шибочная,  в-вот
карта описи.- Он показал на свою карту.
     - Ваша карта мне  не нужна,-  спокойно заметил  военный министр, но  за
этим  спокойствием таилось угрозы  и  ненависти  больше,  чем в  любом самом
свирепом ответе,- Браутон и Крузенштерн утверждают, что тут перешеек!
     -  Там  пролив,  ваше  сиятельство,-  спокойно  и  почтительно  ответил
Невельской и  еще  добавил: - И  это т-так же  верно,  как т-то, что я  стою
здесь.
     - Шарлатан! -  откидываясь к Бергу, пробормотал  Чернышев, не спуская с
капитана своего зоркого полицейского взора.
     - Наш русский великий исследователь Крузенштерн утверждает, что Сахалин
полуостров!  -снова начал  свою  речь  усатый  Берг, и  в  глазах его  опять
расплылось  выражение  надменности,  словно  не  его только  что  обрывали.-
Донесения нашей православной миссии говорят о том, что на устье Амура четыре
тысячи войска, а также флотилия. А капитан-лейтенант Невельской  утверждает,
что он входил в устье  Амура, но крепости не видел. Что  же  это значит? Это
значит,  что  капитан  грубо  ошибся!  Если  бы  там  не было перешейка,  то
Крузенштерн вошел бы в лиман с юга. А если он не мог войти в лиман с юга, то
это  значит,-  с  торжествующим  видом объявил  генерал-квартирмейстер,- это
значит...- еще торжественней повторил он,- что перешеек есть!
     - Да и как это возможно! Занять силой в семьдесят человек устье реки! -
вдруг вспылил Чернышев, который, вопреки
     382
     собственному намерению, все  сильней убеждался в правоте  Невельского.-
Где  мы возьмем  силы, как войска  перебросим в такую  даль, если иностранцы
пошлют армию?
     Перовский, как бы молчаливо повелевая, взглянул на капитана.
     - Я  объяснил причину, по которой могло  сложиться ошибочное убеждение.
Повторяю, что Сахалин остров...
     - Так значит Крузенштерн ошибся! - заговорил Чернышев,- Лаперуз ошибся,
Браутон  ошибся, Министерство иностранных  дел  составило ложные  документы,
Миддендорф,  ныне   всеевропейский  признанный  ученый,  произвел  ошибочные
исследования!     Наш     достопочтеннейший     адмирал      Врангель      и
Российско-Американская   компания   ошиблись   и   ложно  действуют,  научно
опровергая   открытия  "Байкала",  один   капитан-лейтенант   произвел   все
самовольно, наспех и не ошибся!
     Раздался  общий презрительный  шумок,  а  Чернышев  бросил на  капитана
из-под  изогнутых бровей  гневный взор,  который очень шел  к его сильному и
мужественному лицу.
     Возмущались ошибкой, якобы  совершенной  при  описи. Но  подоплека была
другая.  В  действиях Невельского усматривали  крамолу,  но  доказать  этого
нельзя. Знали, что арестованный петрашевец  Черносвитов вел разговоры, будто
восстание против  правительства  вспыхнет  в Сибири  и что  по  Амуру  будут
снабжать революционные войска оружием...
     "Конечно,- полагал Чернышев,-  если  бы оказалось, что устье доступно и
есть