девицы,  которых  никогда  не
надо обижать.
     С любимой женой Кавадзи наконец обрел спокойствие.  На  ней  держится
весь дом. Она настоящий «внутренний помощник».
     Через четыре дня после свадьбы с Сато его вызвали во дворец.  Кавадзи
получил наиважнейшее государственное поручение.
     Незадолго до того сгорело главное помещение  дворца  сиогуна.  Жилище
легкое, с открывающимися на все стороны стенами, с вечно чистым воздухом.
     Вокруг парк с цветущими деревьями,  луга  с  цветами,  поля  и  леса,
выращенные художниками, а еще  дальше  живописные  выгоны  для  сиогунских
лошадей, которые кормятся травой. Все это обнесено каменной стеной.
     Тут же правительственные  учреждения,  хранилища  сокровищ,  арсенал,
помещения  для  охраны,  для  лиц,  наблюдающих  за  охраной,   для   лиц,
наблюдающих за наблюдающими, а также  для  наблюдающих  за  законностью  и
правопорядком движения к главному дворцу по территории дворца-парка.
     И вот при всех этих строгостях и  соблюдении  правил  само-то  жилище
сиогуна сгорело. Это было давно. В девятом году Темпо.
     Следовало  срочно  доставить  новый  лес  для  постройки  заново  так
называемого Нисси Мару — западной части жилища сиогуна.
     Кавадзи отлично все исполнил. Потом его послали  на  остров,  где  на
золотых приисках произошло  восстание  и  где  многих  пришлось  пытать  и
казнить. Кавадзи должен был смотреть, как ужасаются люди, как они корчатся
в муках.
     Сато осторожно давала понять мужу, что в высшем обществе недостаточно
быть умным, честным и способным подать  совет.  Нужны  изысканные  манеры.
Изысканность видна, например,  в  картинах  великих  художников.  Как  они
изображают дам в подхваченных халатах.  Он  должен  уметь  писать  изящные
стихи... Она умна, ничего не скажешь!
     Кавадзи любил безумно. Вот уже шестнадцать лет они вместе, а  он  все
не насытится. Она бывает редко доступна. У нее ужасные  рвоты  и  головные
боли, и Кавадзи считает, что это болезнь гири-гири, поэтому она и не может
рожать. Кавадзи с ужасом думает, что вот скоро умрет мать, а за ней  может
умереть и Сато. Третью часть года она проводит в муках. Тяжелая служба при
дворе сказывается, это было вечное нервное напряжение, наверно — боязнь не
угодить, ошибиться в  исполнении  принятых  обычаев.  Ведь  там  все  надо
помнить... Ее обязанностью было,  как  она  рассказывает,  уборка  одежды,
наряды. Поэтому у нее такой безукоризненный вкус. Она  умеет  одеться.  Ее
любовь так сложна и высока, что после этого любовь  служанок  или  прежних
жен кажется просто каким-то скучным действием, несмотря на  все  искренние
порывы. Может быть, еще только очень молоденькие наивностью  своей  бывали
приятны.
     Поезд поднялся на вершину перевала, и видны стали лодки с парусами  и
без парусов. Внизу у входа в залив стояло судно с изображением трех листов
дерева оой. Это герб сиогуна. Герб императора — хризантема. Красный шар на
белом поле — у военных кораблей.
     Герб Кавадзи несут впереди. Это — шестиугольный  панцирь  черепахи  с
тремя звездами. Он тройствен, как герб сиогуна.
     С моря пахнуло свежим  ветром,  а  Кавадзи  в  своем  каго,  как  ему
казалось, устал не меньше, чем носильщики.
     Он приказал остановиться и вылез.
     Потом вытянул руки со сжатыми кулаками и несколько раз присел.
     Дальше он решил идти пешком. Вчера его поезд  вышел  из  Эдо.  Следом
сегодня должен выехать Старик —  Тсутсуй.  Чтобы  Старик  смог  с  успехом
исполнять возложенные на  него  поручения,  он  перед  отъездом  в  Симода
назначен на должность О о-мецке. В восемьдесят с лишним лет ловить шпионов
и разоблачать тайные заговоры! Ну, это только для солидности, как  первому
главе делегации, уполномоченному вести переговоры с Россией.
     Кавадзи пошел большими шагами в сопровождении пяти самураев. Из  всех
чиновников бакуфу только он один умел ходить так быстро.
     Тсутсуй старше его, а все считается по старшинству. Но душой  и  умом
посольства должен быть Кавадзи. Это дано понять ему в замке  Эдо.  Кавадзи
чувствовал, что он часто был душой и умом всякого дела, которое решалось в
его присутствии, сколько бы князей или  бугё  в  этом  ни  участвовало.  К
мнению Кавадзи, которое он высказывал с  величайшей  почтительностью  и  с
точным соблюдением сложных  степеней  вежливости,  обязательных  при  этих
церемониях, все прислушивались. Мнение его брало верх. Или им пользовались
другие, и оно брало верх как бы от имени других. Все пользовались услугами
Кавадзи. Даже сам старый сиогун. А молодой глуповат...
     Думал ли смолоду Кавадзи, что он заполнит своим умом и  находчивостью
так  много  прорех  в  государственных   делах,   соблюдая   все   степени
обязательной почтительности в отношениях с высшими вельможами, стоящими во
главе великого государства!


                                 Глава 10

                          ДИПЛОМАТИЯ КНЯЗЯ МИТО

     Маленький  город  тесно  сжат  со  всех